Подарок для Градова
Шрифт:
– Самовлюбленный индюк! – выставляет вперед руку с зажатой в кулаке красной тряпицей. – Маньяк!
– Психопатка! Это мое! – вырываю у нее кружевные трусики, засовываю в карман. Когда я их сорвал с нее? Не помню.
Иду в сортир. Оставляю дверь распахнутой, чтобы держать дамочку в поле зрения. Смотрю на себя в зеркало. Морда в помаде. На щеке – розовый след от пощечины.
– Придурок, фетишист, гад! – выплевывает в мою сторону, ладонями расправляя на бедрах мятое платье. – Маньяк!
– Ты повторяешься, кошка, – стираю
– Ненавижу!
От нее искрит так, будто между нами стоит вековая вражда, а не секс, что закончился минутой ранее.
– Позволь напомнить, кошка, – в два шага оказываюсь возле дерзкой, – ты сама рвалась в этот кабинет. Вот мне интересно – зачем? М?
– А ты этим воспользовался, да? – храбро задрала вверх подбородок. – Очень умно!
Препираться с ней не хочу. В теле приятная истома после снятия напряжения. Вместо выяснения, кто кого спровоцировал, у меня сейчас только одно желание – лечь горизонтально с этой пластичной киской под боком и помурлыкать в унисон. Сделать еще три–четыре захода. В разных позах и плоскостях. А может, Кира этого и добивается?
– Повторим? – вздергиваю бровь.
– Да пошел ты!
Взмахивает головой, отчего пшеничные локоны хлещут меня по лицу, разворачивается и идет к двери. Бедра, обтянутые красным, плавно виляют из стороны в сторону. Настолько грациозно наклоняется к креслу, забирает фотоаппарат, что у меня опять стояк. А она ведь еще и без трусиков!
– Кошка! Подумай! – предупреждающе рычу в след.
Средний пальчик с алым ноготком указывает мне направление движения.
– Кира!
Не оборачиваясь, выходит, от души хлопнув за собой дверь. Ухмыляюсь, втыкая в дверное полотно некоторое время. Хороша девка.
Черт, допросить же хотел. Забыл.
Поднимаю с пола рубашку. Пиджак вешаю на спинку кресла, рубашку неторопливо застегиваю.
Сажусь в кресло. Кручусь полукругом, задумчиво стучу пальцами друг о друга. Что же ты хотела здесь, кошка? Украсть, подбросить?
Наклоняюсь под стол, осматриваю нижнюю поверхность, вдруг там жучок? Но нет, ничего не вижу. Не успела, передумала, забыла? Или я загоняюсь, и она просто очередная фанатка, что любым способом попыталась проникнуть на мою личную территорию? Была у меня парочка таких ушлых девиц в прошлом, потому и завел привычку запирать кабинет.
Требовательный стук в дверь дает надежду, что Кира вернулась. Нацепив маску безразличия, громко разрешаю:
– Войдите!
Скрываю разочарование за дружеской улыбкой. В кабинет просачивается пьяная Каретникова.
– Ксения, ты чего?
– Па–ша, – дамочка, по ее мнению красиво, на деле – раскоординировано шатаясь, шагает до стола. – А что это у тебя не прибрано, а? – оглядывает бардак на полу. – Хочешь, – упирается руками о стол, подается вперед вместе с вырезом. Уже невпечатляющая троечка вот–вот вывалится из корсета, – я у тебя
– Ксюша, ты зачем пришла? – бывшая одноклассница назойливостью раздражает. Думаю, Влад не обидится, если я его жене вызову такси.
– А пойдем потанцуем? Ты ушел, там такой тухляк, – машет в сторону выхода.
– Ну, пойдем.
Может быть, Кира еще фотографирует.
Ксюха виснет у меня на предплечье, пока идем по служебному коридору. Ножки у девушки подворачиваются на каблуках, приходится поддерживать.
– Пашка, я тебя в школе так любила… – признается одноклассница. – И ты знаешь, я думала все прошло, а увидела тебя у Катьки дома… И сегодня… Ты такой… Паш…
Вот это мне совсем не нравится.
– Ксюша, – останавливаюсь. Взяв за плечи Каретникову, прислоняю ее к стене, чтоб не падала, но кажется, сила притяжения ее шикарной груди действует против меня. Ксюха липнет ко мне. Задрав голову, тянется к губам. Удерживаю ее за плечи на безопасном расстоянии от себя. – Завязывай, слышишь? Ты выпила, тебя несет не в ту степь. Завтра будешь винить себя за эту сцену, поверь, я знаю. Ты классная девчонка, Ксюх, у тебя есть муж и сын. Я тебе такси сейчас вызову.
– Хи–хи, – губы кривятся в пьяной ухмылке. – Ты хочешь сказать, мне надо вернуться в семью?
– Вот именно. А мы с тобой друзья. Помнишь? – Ксюха зажмуривается. – Не забывай об этом, окей? Пойдем, однокашники нас потеряли, еще подумают чего.
– Тебе какая разница, что они подумают? – обиженно заявляет.
– Мне – никакой, за тебя переживаю.
– Какой ты правильный… Аж противно.
Лучше пусть будет противно, чем вот это вот все.
Перед выходом в зал торможу.
– Ксюш, ты когда ко мне шла, случайно не видела мой подарок?
– Какой?
– Киру. Фотографа.
– А–а… ушла. Сказала, дела срочные.
Жаль. Очень жаль.
Глава 4. Градов. Стойкая девчонка
Горло болезненно першит. Федоров, сука, на ночь превратил ресторан в караоке–бар. Песни орали под неизвестно откуда взявшуюся фонограмму всю ночь. Хорошо еще, мужским составом. Девчонок благополучно рассовали по такси, даже тех, кто упорно хотел остаться. Своих ребят тоже отпустил, чтобы вдруг не додумались нас на телефоны поснимать и в инет выложить. Знаю я их. Только дай повод постебаться над начальством.
– М–м, гадство, – стону, медленно расправляя затекшее тело. Даю себе зарок больше не спать на диванчике в кабинете, нафиг–нафиг мне такое издевательство над собой.
Принять горизонтальное положение та еще боевая задача. А вставать надо. За дверью шебуршат уборщица и официанты, скоро открываться, а после вчерашнего в зале работы непочатый край. Не вечер встречи выпускников, а вечер «нагадь в приличном месте».
Не, так–то хорошо посидели. Душевно. Можно будет повторить через годик–другой.