Подарок из Египта
Шрифт:
— А кто тебе сказал, что она их обманула? — рассуждал Луций. — Она могла их запросто подкупить. Варвары все продажны, за денарий родную мать продадут. Она им хорошо заплатила, вот они и делают вид, что ничего не замечают.
— Навряд ли, — засомневался Квинт, — они преданные рабы.
— Не смеши меня, Квинт, у варваров подлая натура. Им пятки надо поджарить, тогда они все расскажут.
— Не волнуйся, если они в этом замешаны, я им поджарю не только пятки.
Когда Квинт подъехал к своему дому, Юлия уже вернулась из храма и сидела у себя в комнате. С ней была
— Ты где купила перстень? — допытывалась Юлия у Фотиды.
— На Аргилете, — ответила Фотида, запинаясь, — там, возле булочной есть ювелир-ная лавка.
— Больше там ничего не покупай, поняла?
— Поняла, — ответила Фотида послушно.
— И в следующий раз будь повнимательней. А то этот атлет так разорался, что я аж испугалась, как бы его крики не услышали германцы.
— А вас не было слышно, — успокоила ее Фотида, — хор пел очень громко. Да еще корибанты на Гавра набросились. Они ему за сегодняшнюю утреннюю проверку мстили. Он еле от них отбился, — весело сообщила Фотида госпоже и поведала ей о перебранке германцев со служителями Кибелы.
Своей забавной болтовней она несколько смягчила Юлию. Быть особо суро-вой с Фотидой Юлия не могла. Она еще нуждалась в помощи своей служанки, и, кроме того, Фотида слишком много знала. Правда, если бы она вздумала что-либо рассказать Квинту, то в первую очередь досталось бы ей.
Квинт вошел в свой дом, как во вражеский лагерь. Он бросал злобные взгляды на рабов, словно заранее видел в них врагов и предателей. Ему не терпелось поскорее устроить допросы всем тем, кого он подозревал в заговоре с Юлией. Он не сомневался, что сейчас без труда найдет подтверждение словам болтуна из бани. Для этого у Квинта было достаточно нужных сведений.
Начать он решил со своей жены. Однако он заранее предвидел, что с ней ему придется труднее всего. Эта изворотливая змея могла вывернуться из любой ситуации. Надо было сперва загнать ее в угол, а уж потом брать за горло: застать ее врасплох было нелегко. Поэтому Квинт отбросил первоначальную мысль ворваться к Юлии, подобно разъяренному льву. Излишняя горячность только бы все испортила. Тут необходим был другой подход. Квинт хорошо пом-нил изречение полководца Суллы Счастливого, что там, где коротка львиная шкура, надо пришить лисью. Квинт взял это на вооружение и, подавив в себе гнев, принял личину ничего не подозревающего мужа.
Насвистывая веселую песенку, он с беспечным видом поднялся к Юлии в комнату. Перед этим он шепнул своим гладиаторам, чтобы они без лишнего шума заточили в подвале германцев, приставленных следить за Юлией. С ними Квинт намеревался поговорить по-другому. О Фотиде он тоже не забыл и распорядил-ся схватить и ее.
В тот момент, когда Квинт вошел в комнату жены, Юлия сидела перед большим зеркалом на трехногом стульчике. Фотида стояла
Юлия чуть обернулась, чтобы глянуть, кто к ней вошел, и вновь выпрямилась, потому что прекрасно видела Квинта в зеркале.
— Ты куда-то собираешся? — спросил ее Квинт как ни в чем не бывало.
— Нет, я только что пришла из храма, — ответила Юлия, — замаливала там твои грехи перед Кибелой.
Она произнесла это укоризненным тоном, словно напоминая мужу о его утреней выходке.
— Лучше бы ты свои грехи замаливала, — сказал Квинт оскалясь.
— А мне нечего замаливать, — ответила Юлия сухо, — я богиню не оскорбляла. А ты почему так рано вернулся? — спросила она, всматриваясь в напряженное лицо мужа.
— Я друзей в бане встретил, — весьма искусно врал Квинт, — хочу с ними сей-час пообедать.
— А, вон оно что, — Юлия перевела взгляд на свое отражение, — опять будете пьянствовать до утра?
Квинт ничего на это не ответил, повернулся к Фотиде и сказал ей:
— Сбегай-ка вниз, позови сюда Гавра, он в атриуме.
— Что, больше некого послать? — произнесла Юлия недовольно, — ты что, не видишь, она прическу мне делает.
— Ничего, она сейчас вернется, — сказал Квинт, и когда Фотида ушла к поджидавшим ее внизу гладиаторам, он с кривой улыбкой подступился к Юлии.
— Пойдем, по-сидишь с нами, — предложил он ей, — все равно тебе делать нечего.
Юлию насторожило это приглашение.
— Нет. Ты же знаешь, я не люблю ваши пирушки, — отказалась она.
— Пойдем, не упрямься, — настаивал Квинт, — там есть твои знакомые, они спрашивали о тебе.
— Мои знакомые? — удивилась Юлия, — и кто же?
— Разные. Гней Руф пришел…
— Ну, это больше твой знакомый, чем мой. Я его почти не знаю. А кто еще? — по-интересовалась Юлия.
— Еще пришел Гермарх, — сочинял Квинт на ходу, — ему не терпится с то-бой повидаться.
Произнося эти слова, Квинт внимательно следил за реакцией Юлии. От него не ускользнула внезапная перемена в ее лице. И действительно, эта неожиданная новость поразила Юлию как громом. Она испуганно посмотрела на Квинта в зеркале. Их взгляды встретились. «Вот ты и попалась», — мелькнуло в голове у Квинта.
— Какой еще Гермарх? — проговорила она дрогнувшим голосом.
— Как какой, твой приятель. Ты разве его не знаешь?
— Первый раз о нем слышу, — отпиралась Юлия, с трудом овладевая собой.
— Странно, а он уверял меня, что давно тебя знает и столько о тебе понарассказывал, — усмехнулся Квинт, словно припоминая забавные рассказы Гермарха.
— Мне, Квинт, надоели твои дурацкие шуточки, — раздраженно произнесла Юлия. — Я же тебе сказала, что не знаю никакого Гермарха.
— Какие еще шуточки! — воскликнул Квинт, — да он там внизу, пойдем, ты сама на него глянешь. — Квинт взял ее за руку и потянул к выходу.
— Отстань от меня! — вырвала она свою руку, — говорят тебе, я не знаю никакого Гермарха. А на твою пьянь я смотреть не собираюсь!