Подарок из Преисподней

Никольская Ева

— Правда? И… какая же? — мужчина начал подниматься на ноги, я подобралась, готовая в любой момент вскочить и ломануться прочь, несмотря на пляшущие вокруг языки пламени. Однако тело пока еще плохо его слушалось и, не удержавшись, Арацельс рухнул обратно, отправив в полет бело-бурую пыль с остатками перьев. Я инстинктивно дернулась к нему, но его выставленная вперед рука с тихим, но мрачным "Не лезь!" в мгновение ока отбила у меня всякое желание помогать этому хаму. А взметнувшаяся вверх стена огня дала понять, что меня заперли. А я то, в силу своей необразованности в делах магических, и не предполагала

даже, что невысокое с виду пламя может вытворять что-то подобное. — Так что за позиция?

— Зачем тебе? — недовольство отражалось в моих словах, читалось на лице и нависало невидимой тучей сверху. Ну, надо же так глупо попасться?! Единственный плюс данной ситуации — здесь тепло.

— Хочу знать, к чему следует готовиться, — он улыбнулся, наблюдая за мной и отряхивая ладони от пыли и пуха. Жаль, конечно, крылья… одно радует, что меня за них убивать собеседник не будет. Н-да… Для этого "благого" дела он найдет множество других поводов.

— А… домой ты меня уже отправлять не намерен? — судя по текущему диалогу, нет. Может, я зря нарывалась? Молчала бы себе в тряпочку, как и было велено, и не портила шатких отношений с Хранителем.

— Зачем? Ты же не слушаешься меня, сбегаешь из каэры, шатаешься ночью по Карнаэлу и так упорно ищешь приключений на место ниже талии, что находишь их… с лихвой! Зачем тебе домой? Разве дома тебя ждут такие острые ощущения? А? — я уже открыла, было, рот, чтоб возразить, как он рявкнул: — Назови позицию, Арррэ!

Ой-ё… мои мысли — мои скакуны, и что же вы все не в ту степь скачете-то? Я ведь в первый момент и не сообразила, о каких позициях речь… вернее, сообразила, да неправильно, о чем красноречиво сообщил разлившийся по щекам румянец. Который раз за сегодня? Я за год реже краснею, чем за последние часы. Заметив, как приподнялись брови собеседника, наблюдавшего за мной, я поспешно выдала:

— В семейной жизни предпочитаю моногамию.

— Со Смертью?

— А? — я непонимающе посмотрела на него и… расхохоталась.

— Что смешного, женщина?

— Да ты сам вслушайся, как это звучит. Добрые у четэри все-таки родители. Такое имя дали… закачаешься.

— Это не родители.

— А кто?

— Вот у него и спросишь! Когда-нибудь потом.

Так-с, не беседа, а американские горки, то тихо-мирно идет, то на пределе эмоций. Вот чего этот тип опять завелся? И ведь, самое печальное, что, стоит ему начать злиться, меня словно взрывной волной задевает, и настроение, не успев подняться, портится снова. А, может, это одна из причуд Заветного Дара?

— И спрошу!

— Отлично.

— Ага, — я немного помолчала, хмуро глядя на танцующее пламя, а потом ехидно поинтересовалась: — Ты меня к нему ревнуешь, или его ко мне?

Он посмотрел мне в лицо. Долго, пристально и… ничуть не лучше, чем делал это в зверином облике. Голод и вожделение… меня прожигали насквозь глаза не человека, а монстра. Захотелось опуститься ниже огненных верхушек, чтобы спрятаться за ними от такого плотоядного созерцания. Ответ на поставленный вопрос мне уже не требовался.

Мужчина моргнул, затем еще раз и еще, будто просыпаясь от короткого сна. Он тряхнул головой, вновь приложил к вискам кончики пальцев и, надавив, принялся делать ими круговые движения.

— Тебе лучше? — нарушить тишину

я отважилась только через несколько минут.

— Да. А если ты помолчишь и не будешь привлекать к себе мое внимание, то и совсем хорошо станет, — ответил Арацельс, подарив мне выразительный взор ярко- красных, без желтых вкраплений, глаз.

Ура! Он снова стал собой.

— Но я…

— Твой запах сводит с ума живущее во мне чудовище, — жестко перебил собеседник. — Твои эмоции пьянят, лишая рассудка. А голос лишь усугубляет положение. Я еще слишком слаб, чтобы подавить все проявления демонической сущности, а ты…

— Демонической? — кажется, у меня отвисла челюсть, во всяком случае, рот ладонью я прикрыть додумалась.

— Не важно, — раздраженно отмахнулся он и замолчал, с каменным лицом изучая торчащее из-за валунов дерево. Ну, или Ринго, лежащего под ним, или… да откуда мне знать? Он просто сидел и смотрел в одну точку, не поворачивая ко мне головы. А меня это все не устраивало.

Сколько же информации мне не договорили? Кораги — демоны? Чудесссно… вот бы я этих "красавцев" с легкой руки Лилигрим на вольные хлеба отпустила! Не сомневаюсь, было бы весело. Ну, а Хранитель в таком случае, кем является? Полудемон, полуангел, получеловек — три в одном, что ли? Мечта, а не мужчина! Жаль, только дрессировке не поддается… его ночная ипостась.

— Очень даже важно! — я поднялась на ноги и, плотнее стиснув на груди руки, уставилась на Арацельса. — Ты кто такой, Ара?

— Ну, уж точно не попугай, — криво усмехнулся он, продолжая любоваться пейзажем.

— Не нравится сокращение?

— Нет.

— Мне тоже не нравится твое безликое обращение, у меня, кстати, имя есть… помнишь? — он неопределенно пожал плечами, а я нахмурилась. Имя забыл? Ну, это вообще барзешь! — Катя, Катерина, Катенька, Катюша, Катенок, в конце концов! Выбери хоть что-нибудь, но только не зови меня Арэ.

— Котенок. Мне нравится. Алекс просто помешан на этих земных животных. Жаль, что они не приживаются в Карнаэле. А то коридоры давно уже кишели бы разношерстными кошками, — уголки его губ чуть поднялись, но слабая улыбка растаяла так же быстро, как появилась. — Котенок, значит… Непослушный, глупый зверек, который сует свой любопытный нос, куда не следует, и гуляет по ночам там, где запрещено. Тебе это прозвище подходит.

Хм, если шестой Хранитель знает русский язык, то мы не просто дети одной планеты, а и граждане одной страны, получается? Вот уж точно… соотечественник! Правда, они все тут долгожители, может, у Алекса, в отличие от Камы, хобби такое — языки Земные изучать. Решив отложить расспросы по данной теме на потом, я сказала:

— Во-первых, Ка, Катенок через букву "а" произносится, меня так мама называла… в детстве. Но если это единственное имя, на которое ты готов сменить свою проклятую "Арэ", пусть так. А, во-вторых, я не настолько любопытна, и уж тем более, не настолько безрассудна, чтобы добровольно покинуть безопасную каэру и устроить поздний променад по сбесившимся коридорам. Кто-то выманил Ринго его любимой "травкой", малыш вскрыл замок, разорвал печать и вляпался в неприятности. А мои нервы его жалобных воплей не выдержали. Ну, и… завертелось. Раздвигающиеся полы, надоедливые призраки, блуждающие порталы зеленого цвета…