Подарок мертвеца
Шрифт:
— С момента своего исчезновения? — спросила я.
— Нет, не совсем, — ответила Ксильда. — Она прожила несколько часов. Но не больше.
Я почувствовала истинное облегчение, услышав это.
— Так я и думала. Спасибо, что рассказали мне.
Потом я задумалась: нужно ли выкладывать эту информацию полиции и семье Табиты? После минутного размышления я поняла, что это плохая затея. Если полиции было трудно поверить мне, Ксильде они тем более не поверят. Если бы вы попытались представить себе того, кто сменил профессию
— Я Видела это, — заявила Ксильда.
Я ощутила заглавную букву в слове «Видела». Ее внук Манфред улыбнулся бабушке — олицетворение гордости. Было ясно: Манфреду плевать на то, что почти каждый посетитель в кафе минуту-другую пристально смотрел на нашу маленькую компанию. Я подумала: это нечто из ряда вон выходящее, особенно для молодого человека, недавнего подростка, если он и вправду уже вышел из отроческих лет. Я осознала, что Манфред и Виктор Моргенштерн почти ровесники, задумалась, как эти двое отнеслись бы друг к другу, и поняла: сама идея об их беседе невообразима.
— Ксильда, вы успели заметить того, кто забрал девочку? — спросил Толливер.
Он говорил очень тихо, потому что люди, без сомнения, прислушивались к нашей беседе.
— Это было сделано ради любви, — напрямик заявила Ксильда. — Ради любви!
Она улыбнулась каждому из нас, оглядев нас по очереди, после чего сказала Манфреду, что ей пора подремать.
— Конечно, бабушка, — ответил он. Затем встал и отодвинул кресло, чтобы помочь ей подняться.
Я годами не видела, чтобы мужчина так поступал. Когда Ксильда взяла сумочку и пошаркала к двери в своем невероятном клетчатом пальто, остальные посетители провожали ее глазами. Манфред наклонился, чтобы взять меня за руку.
— Рад был с вами познакомиться, — сказал он, и внезапно голос его прозвучал так, будто он был старше своих лет. — Если вам нужен приятель, чтобы провести время, Харпер, я с радостью займу это место.
Его взгляд сказал мне, что, сколько бы лет ни было Манфреду, на самом деле он был вполне зрелым мужчиной. Внезапно я почувствовала себя очень смущенной и — как это ни нелепо — польщенной.
— Понятно, — сказала я, и Манфред поцеловал мне руку.
Благодаря его пирсингам эффект был странным. Я почувствовала маленький язык, легкое прикосновение его бородки и четкое холодное металлическое прикосновение серьги в языке. Я не знала, то ли смеяться, то ли взвизгнуть, то ли задохнуться.
— Только подумайте, какие у нас могли бы быть дети, — произнес Манфред, и я решила улыбнуться.
— Это уже слишком, — хмыкнула я. — Пока речь не зашла о детях, все было прекрасно.
— Я это запомню, — улыбнулся он. — В следующий раз не допущу подобной ошибки.
Когда они ушли, я
Брат смотрел вслед Манфреду с отнюдь не дружелюбным лицом.
— Ох, будь реалистом, — вздохнула я. — Толливер! Он же на несколько лет меня младше!
— Да, может, года на три, — ответил Толливер, и я вспомнила, что брат старше меня на три года. — Но какая наглая задница!
— Наверное, в заднице у него тоже пирсинг, — заметила я, и Толливер испуганно посмотрел на меня и не удержался от смеха.
— Что бы ты сказала, если бы я сделал себе татуировку и стал носить в ухе серьгу? — поинтересовался он.
— Я бы очень хотела на это посмотреть. И мне было бы интересно увидеть, какую именно татуировку ты выбрал. — Я с минуту разглядывала Толливера, пытаясь представить его с серебряным кольцом в брови или ноздре, потом ухмыльнулась. — И мне было бы интересно увидеть, на каком месте ты бы ее сделал.
— О, если я когда-нибудь сделаю татуировку, она будет у меня на пояснице. Чтобы ее почти никогда не было видно.
— Ты серьезно все обдумал.
— Да. Я подумывал об этом.
— Хм. Татуировку уже выбрал?
— Конечно.
— Какую?
— Зигзаг молнии, — ответил Толливер, и я не поняла: серьезно он или нет.
Глава седьмая
Пока мы ехали на такси из пригородного синеплекса до нашего отеля в центре города, у меня было время подумать. Ксильда была сумасшедшей, но настоящим экстрасенсом. Если она сказала, что Табита прожила несколько часов после похищения, я верила ее словам. Я поняла, что мне следовало бы задать другие вопросы — например, спросить у Ксильды, почему похититель Табиты так долго не убивал девочку. По сексуальной причине? С какой-то иной целью?
— Тебе не показалось, что Ксильда была еще более чокнутой, чем обычно? — спросил Толливер, странным эхом отзываясь на мои мысли.
— Показалось. Настолько чокнутой, что это заставило меня гадать: сколько же ей на самом деле лет?
— Ей не может быть больше шестидесяти.
— Я бы сказала, что она моложе, но сегодня…
— Она неплохо выглядела.
— Неплохо — для Ксильды.
— Верно. Но она как будто и двигалась уверенно и ловко.
— Но психически она была чуть более сдвинутой, чем всегда… Такой неопределенной. «Когда наступит время льда, ты будешь счастлива». Что, к дьяволу, это значит?
— Да, это было странно. И ее слова насчет правдивости…
Я кивнула.
— «Время льда». Проклятье, она могла бы сказать нам много того, что непосредственно относится к делу. Может, потеря Роберта заставила ее утратить психическое равновесие? Правда, она никогда не была Мисс Уравновешенность. Но Манфред, похоже, хорошо о ней заботится и уважает ее талант.