Подарок наследного принца
Шрифт:
– Не торопитесь, Лев Иванович! – крикнул Павлов. – Ноги пошире и чуть согните в коленях.
– А то я не знаю, – проворчал себе под нос Лев и оценивающе посмотрел через плечо вниз.
Нижняя часть склона была не такая крутая, но зато больше захламленная обломками деревьев, осыпавшимся щебнем и крупными камнями. Гробовой был уже внизу. Он отвязывался от страховочного фала и вытягивал второй фал, который предстояло натянуть на противоположном склоне. По нему сверху двое спасателей начнут спуск оборудования. Олег внимательно следил за спуском полковника. Кажется, в его взгляде уже сквозило сожаление, что он взял с собой в этот спуск слабо подготовленного человека.
– Все
Когда спуск закончился, самому освободиться от страховки Гурову не удалось. Павлов помог снять «сбрую», усадил его отдыхать, а сам направился к Гробовому натягивать грузовой фал. Было ощущение, что спасатели нисколько не устали, что для них такие упражнения – обычное дело, которое делается почти автоматически. Что-то весело говорил Павлов, ему вторил густой бас Бори Гробового.
Лев сидел, прижавшись спиной к стволу небольшого дерева, и смотрел на искореженный «КамАЗ». Кабина сплюснута, крыша срезана. Видимо, спасатели сделали это, когда извлекали тело водителя. Металлический фургон фуры был смят по диагонали, особенно пострадала задняя часть. Почему так получилось, непонятно, видимо, какое-то время машина валилась по склону задней частью вниз.
Придется повозиться, подумал он, глядя на сплющенный фургон. Видел много раз, как работают спасатели, как они вскрывают машины, как достают людей из обломков. Павлов справится и здесь, но будет это нелегко. Во-первых, нельзя просто ломать, пилить и резать газовым резаком. Ведь неизвестно, что там внутри. Точнее, известно, что там должны быть сейфы с архивом, а их повредить нельзя. Ничего, время есть. Ребята опытные, сделают все быстро. Сейчас спустят оборудование, и займемся.
– Лев Иванович, проблема! – крикнул откуда-то сверху Павлов.
Гуров поднял голову, потом поднялся на ноги. Переломленный пополам пятиметровый ствол сосны съехал и задел грузовой фал, по которому перемещался груз.
– А, черт! Нам его не сдвинуть! – Он с досады стукнул себя кулаком по бедру и сморщился от боли, так как попал по недавнему ушибу, который заработал при спуске. – Что можно сделать, Олег?
– Расчищать придется, – ответил старший лейтенант и повернул голову к Гробовому: – Боря, возьми веревку, закрепи справа на оттяжку. Я сейчас бензопилой буду срезать толстые ветви, и мы уроним дерево в твою сторону и освободим лебедку.
– Опасно, командир! – прогудел в ответ спасатель. – Чуть ворохнется ствол – и придавит в один момент.
– Ты не понял, Боря, я буду резать ветви со стороны лебедки, буду освобождать траекторию спуска, а ты зафиксируй дерево по горизонтали, чтобы направление силы было вдоль склона.
– Ладно, понял, – кивнул Гробовой и, накинув на плечо моток веревки, полез по склону вверх.
«Вот что значит опыт, – подумал Гуров. – Павлов сразу увидел решение проблемы с точки зрения физики и интуитивно определил точки приложения сил, прикинул степень противодействия и участие гравитации. Да, в их деле опыт – самое главное». Крикнув Павлову, что пока займется образцами в кабине, он пошел к своей сумке с криминалистическим набором, но старший лейтенант вдруг запротестовал:
– Нельзя, Лев Иванович! Инструкция! Одному работать нельзя.
– Да куда она денется? Машина же плотно лежит на дне ущелья. Думаешь, она поползет дальше или снова начнет переворачиваться? Так здесь ведь уже не склон.
– Не в этом дело, Лев Иванович, – терпеливо повторил Павлов. – Понимаете, инструкции для того и пишутся, чтобы их соблюдали. В нашем деле инструкция – первый закон. Не надо думать, решать, рассчитывать или сомневаться. По инструкции так, значит, и делать
– Ладно, ладно, – примирительно поднял руки Лев. – Пришел в чужой монастырь со своим уставом. Принимаю! Буду делать по-вашему.
Спасатели провозились с упавшим деревом около часа, прежде чем оборудование удалось спустить на дно ущелья. Гробовой начал готовиться к вскрытию фургона фуры, а Гуров и Павлов стали обходить лежащую на боку машину.
– Олег, ты человек технический, – позвал Лев старшего лейтенанта. – Глянь своим наметанным глазом. Ты видишь неисправности?
– Ну, так-то сложно сразу сказать, – пожал плечами спасатель. – Вон, во время падения, когда машина кувыркалась с боку на бок, ей и кабину почти оторвало, и фургон смяло. Вы ведь сейчас заговорили о том, что причиной падения стала неисправность машины? Завтра должны приехать специалисты, чтобы провести детальную экспертизу именно этого вопроса.
– Я знаю, – кивнул Лев. – На этом настояло мое руководство в Москве. Дело не в том, что именно сломалось и что послужило причиной трагедии: то ли порвавшийся тормозной шланг, то ли прокол колеса, то ли лопнувшая рулевая тяга. Вопрос стоит по-другому: машина сама упала в пропасть по причине неожиданной поломки или ей помогли туда упасть? Скажу прямо, не специально ли ее туда столкнули, с уже мертвым или оглушенным водителем в кабине?
– Тоже вариант, – согласился Павлов. – Вам виднее, раз вы специально из-за этого случая прилетели сюда. Наверное, есть основания так думать. А сейчас что можно сказать навскидку? Если бы мы легковушку осматривали, то могли бы увидеть потеки тормозной жидкости, оборванный тормозной шланг. А у «КамАЗа» тормозная система пневматическая, здесь сжатый воздух. Причем довольно сложная: главный тормоз, резервный, остановочный, вспомогательный тормоз. Чтобы что-то отлетело, я не вижу, хотя для падения давления достаточно отверстия, незаметного на первый взгляд. Нет, так мы с вами не определим, и голову ломать нечего. А какие образцы вы хотите взять?
– Кровь. Хотелось бы узнать, в кабине кровь одного человека или нет. Ведь в машине ехал еще и сопровождающий, в кабине изначально было двое. Но второй пропал, его не могут найти два дня. Потом, мне хотелось бы обследовать руль, приборную доску, потолок кабины. Я не знаю, что там найдут во время вскрытия, но связать результаты вскрытия с анализом проб из кабины нужно попытаться. Например, следы какого-то вещества в крови, на слизистой оболочке и на руле. Вещества, которое способно заставить человека потерять сознание или вообще приводит к полной остановке сердца. Может быть, водителя отравили, может, ему сделали укол, и в кабине найдется шприц.
– Ясно, – кивнул спасатель. – Значит, вам предстоит облазить всю кабину сантиметр за сантиметром.
– Не только кабину, еще и фургон. Для чего машину угнали? Для чего вообще угоняют машины? Хулиганские побуждения вроде «покататься» я отметаю сразу. Для нас интересны две версии, Олег. Первая: машину угнали из-за содержимого ее фургона, и тогда он должен быть сейчас пуст. Или, по крайней мере, мы найдем лишь часть документов и вскрытые автогеном сейфы.
– А вторая, – подхватил Павлов, – машину угнали, чтобы использовать ее по своему прямому назначению. Это же грузовик, значит, для того чтобы перевезти что-то громоздкое и тяжелое.