Поддай пару! Вор Времени (сборник)
Шрифт:
– Впервые слышу. Это ж дискриминация.
– Не, все потому, что эти гаденыши громили клик-башни. Так и будет, если делать глупости. Ничего удивительного.
– Может, и так, но в железнодорожники берут и троллей, и даже гоблинов… Гоблинов, вы слышите! Пакость какая! Нас вытесняют. Король-под-горой продал Витинари свою душу с потрохами, и глазом не успеешь моргнуть, как они проложат рельсы в Убервальд и все наши шахты займут вонючие гоблины… если сейчас мы не постоим за себя!
– Да! Проклятые гоблины. Спасу от них нет!
Разговор прерывался, когда гномы осушали
– Да никакой настоящий гном и сам не захочет работать на железной дороге, – заметил невозмутимый голос, обладатель которого до сих пор не показал себя.
– Верно! Дело говоришь. Никогда не пойду на рельсы. Это святотатство! Это надо остановить!
– Они проводят дорогу из Анк-Морпорка в Щеботан. Если помешать им, можно громко заявить о себе, – продолжал голос из теней.
Кто-то хлопнул ладонью по стойке и воскликнул:
– Нужно всем показать, что гномы не позволят вытирать о себя ноги!
– Можно разгромить их колонки с водой и украсть весь уголь, – предложил следующий. – Никто не пострадает, но всем придется добираться пешком.
– Слишком мелко. Их отремонтируют и продолжат как ни в чем не бывало. То же самое и с клик-башнями было. Нужно что-то с реальным размахом. Что-то, что обязательно обратит на себя внимание.
Отовсюду стали доноситься звуки, сопровождающие мыслительный процесс у существ, которые не привыкли думать. Кто-то сказал:
– Ты об убийстве говоришь?
– Ну как бы нужно поставить на своем. А когда все прояснится, нам еще спасибо скажут.
Тогда трактирщик, который все это время приглядывал за компанией, настойчиво намекнул:
– Мы закрываемся, господа, пора вам расходиться по норам.
И он выставил их на улицу.
Пламена это ничуть не разочаровало. В конце концов, в паре кварталов находился еще один гномий бар, а капли медленного яда уже оказывали свое действие. Удивительно, как просто манипулировать другими. Достаточно лишь верной интонации и подходящего момента. А уж потом они закончат работу и без него, фразами вроде «это же так логично» и «они что-то замышляют», этими репейниками на дороге межвидового непонимания.
Было время завтрака, когда Мокриц наконец вернулся в Анк-Морпорк. Первым делом он бросился домой к Гарри Королю. Было странно видеть Гарри Короля в роли обычного семьянина. У него на ногах даже были домашние тапочки. Юффи захлопотала, приказывая слугам нести еще кофе, а Мокриц принялся докладывать ее мужу о своих успехах.
– Со Щеботаном вышла небольшая закавыка. Скажу без обиняков, кое-кто хочет помешать железнодорожному прогрессу.
Мокриц объяснил Гарри ситуацию с наследным землевладением и высказал мнение, что раз огромные территории стланика не принадлежат никому, они принадлежат всем, а значит, рельсы можно проложить прямо там. Оставалось только решить вопрос с разбойниками. Выражение лица Гарри отогрело бы сердце даже холоднокровной рыбе, особенно какой-нибудь акуле, и в общем-то Мокрицу можно было дальше не продолжать, но он все равно сказал:
– Было бы неплохо, если бы можно было вернуться туда как-нибудь ночью в компании твоих големов и, может быть, даже твоих… ассистентов, твоих технических специалистов, так сказать, которые привыкли решать конфликты. И конечно, мне понадобится карета…
Выражения на лице Гарри менялись, как узоры в калейдоскопе.
– Не возражаешь, если и я составлю тебе компанию? – произнес он наконец.
А Юффи взвизгнула:
– Гарри Король! В твоем-то возрасте! Никуда ты не поедешь, а очень даже останешься дома!
– О, дорогая, ну как же, он ведь сказал, что там разбойники. Это мой гражданский долг. Я ведь Гарри Король, человек, который делает дело, а это и есть самое мое дело, и я обо всем позабочусь лично.
– Гарри, одумайся! Вспомни о своем положении в обществе!
– Человек сам творец своего положения в обществе, Герцогиня. Это мой бизнес, значит, я все и улажу. В самый последний раз, честное слово.
– Ох, ну что с тобой сделаешь… Но смотри, не спускай с него глаз, господин фон Липвиг. А ты, Гарри, слушайся господина фон Липвига, он очень рассудительный молодой человек, – велела Юффи. – И ни капли спиртного. И, господин фон Липвиг, следи за тем, чтобы он всегда был тепло укутан, потому что у него проблемы с этим самым, пузырем, ты понимаешь. Он уже не так молод, как хотелось бы.
Гарри прорычал в ответ:
– Знаю, Юффи! Но сейчас я полон сил. Господин фон Липвиг, я свистну ребят и големов, и встретимся на этом месте завтра ровно в семь утра.
Дома Дора Гая сказала:
– Это, естественно, опрометчивый поступок, но иначе он бы и не пришел тебе в голову, я угадала?
– На самом деле рейд предложил сэр Гарри, – соврал Мокриц. – Для него это станет своеобразным последним приветом молодости. Но ему пришлось буквально руки мне выкручивать, чтобы я согласился, честное слово, не будь мое имя Мокриц Липвиг. Но видела бы ты его лицо!
– Ты, Мокриц фон Липвиг, и сам кипишь энтузиазмом, не правда ли? У тебя же все на лице написано.
– Ну, не совсем, – ответил Мокриц. – Но ночь обещают безлунную, и увидеть Гарри и его товарищей в действии, вероятно, будет очень познавательно. Но ты, конечно, ничего не слышала, ладно?
На лице Доры Гаи изобразилось очаровательное непонимание.
– Чего не слышала? Главное, Мокриц, если случится мясорубка, постарайся вернуться домой в исходном состоянии.
На следующее утро у дома Гарри Короля ожидали две большие кареты, в которых сидела компания его дружков. Мокриц недоумевал, как Гарри удалось собрать их за такой короткий срок, но потом он вспомнил обо всех делишках, которые Гарри проворачивал в старые греховные времена, которые теперь любовно вспоминал как «старые добрые». В принципе немудрено, что ему удалось так быстро собрать армию для того, чтобы решить небольшой спор, кто главный на районе.
Сейчас они вели себя порядочно, почти не плевались и совсем не матерились, потому что Герцогиня провожала их, выглядывая из окна.