Поддельный шотландец 3

Мин Макс

– - Я поеду на берег вместе с молодой леди, капитан Сэнг, -- сказал я.
– - Мне всё равно, каким путем отправиться в Лейден.
– - И с этими словами я ловко спрыгнул в лодку, приземлившись прямо между двух рыбаков, сидевших на вёслах.

Из лодки такой прыжок казался ещё опаснее, чем с корабля, который то вздымался над нами, то стремительно падал вниз, натягивая якорные цепи, и каждое мгновение угрожал нас опрокинуть. Я начинал думать, что сделал глупость, потому что Катриона не сможет спуститься ко мне в лодку и мне придётся одному высадиться на берег в Гельвоэте без надежды на иную награду, чем объятия Джеймса Мора, если бы я пожелал их. Но, подумав так, я не принимал во внимание храбрость девушки. Она видела, что я прыгнул без видимого колебания, и не могла уступить. Понятно, что она не позволила превзойти себя в смелости своему отчаянному другу! Она поднялась на борт, придерживаясь за трос. Ветер поддувал её юбки, отчего предприятие становилось ещё более опасным, и показал нам её чулки намного выше, чем то сочли бы приличным в любом европейском городе. Она не теряла ни минуты, и если бы кто и пожелал помешать ей, то просто не поспел бы. Я же стоял в лодке, раскрыв объятия. Корабль опустился к нам, кормчий приблизил свою лодку ближе, чем, может быть, было безопасно, и Катриона прыгнула в воздух. Я был счастлив, что подхватил её и при помощи рыбаков избегнул падения. Она с минуту крепко держалась за меня, дыша быстро и глубоко; потом -- она всё ещё держалась за меня обеими руками -- кормчий провел нас на места, и при рукоплесканиях и прощальных криках капитана Сэнга, экипажа и пассажиров наша лодка направилась к берегу.

Как только Катриона пришла в себя, она, не говоря ни слова, только покраснев, отняла свои руки. Я тоже молчал. Свист ветра и громкий шум волн вокруг не благоприятствовали разговорам. Хотя наши гребцы работали очень усердно, мы подвигались медленно, так что "Роза" успела сняться с якоря и уйти, прежде чем мы наконец вошли в гавань.

– - Где тебя будет ждать отец?
– - спросил я у девушки.

– - О нём надо справиться в доме некоего Спротта, честного шотландского купца, -- сказала она и затем единым духом продолжала: -- Я хочу от души поблагодарить тебя: ты был мне очень хорошим другом.

– - На это будет достаточно времени, когда мы встретимся с твоим отцом, -- сказал я, не подозревая, что говорю так точно.
– - Я могу рассказать ему хорошую историю о преданной дочери, идущей на риск, чтобы точно следовать его указаниям.

– - О, я не думаю, чтобы меня можно было назвать преданной дочерью!
– - воскликнула она со скорбью в голосе.
– - Я не думаю, чтобы в душе я была такой уж преданной.

– - Однако мне кажется, что очень немногие решились бы на этот опасный прыжок, для того только, чтобы исполнить приказание отца, -- заметил я.

– - На самом деле всё не так!
– - снова воскликнула она.
– - Но разве я могла остаться на корабле после того, как ты спрыгнул в лодку ради меня? Во всяком случае, на то были и другие причины. -- И она, с пылающим от стыда лицом, призналась мне в отсутствии денег.

– - Боже мой, -- воскликнул я, -- что это за безумная мысли бросить тебя посреди Европы с пустым кошельком! Я считаю это едва ли приличным.

– - Ты забываешь, что отец мой, Джеймс Мор, бедный человек, -- сказала она.
– - Он преследуемый изгнанник.

– - Но я думаю, что не все твои друзья преследуемые изгнанники!
– - возразил я. -- Хорошо ли ты поступила по отношению к тем, кто заботился о тебе? Хорошо ли это было по отношению ко мне или мисс Грант, которая посоветовала тебе ехать на этом корабле и сошла бы с ума, если бы узнала об этом? Даже по отношению к этим Грегорам, с которыми ты жила и которые с любовью относились к тебе? Или к тётушке Огилви? Ещё счастье, что ты попала в мои руки! Представь себе, что твоего отца здесь случайно не окажется, что бы ты делала одна-одинешенька без гроша за душой? Даже одна только мысль об этом напрягает меня, -- говорил я.

– - Я всем им солгала, -- отвечала она.
– - Я сказала всем, что у меня много денег. Я так и сказала даже кузине. Не могла же я унизить Джеймса Мора в их глазах!

Как выяснилось впоследствии, она бы не просто унизила его, поскольку эту ложь распустила не она, а её отец, и ей поневоле пришлось лгать, чтобы не запятнать его честь окончательно. Но тогда я этого не знал и мысль о возможных опасностях, которым она могла подвергнуться, пугала меня.

– - Ну и ну, -- сказал я, -- тебе надо быть благоразумнее. По крайней мере надо было сказать о своих затруднениях мне.

Багаж её я временно оставил в гостинице на берегу, где на недавно выученном французском языке спросил адрес Спротта. Его дом находился недалеко, и мы направились к нему, по дороге с интересом рассматривая окружающую местность. Действительно, для настоящих шотландцев здесь многое было достойно удивления: одетые в гранит каналы, деревья, дома из красивого розового кирпича со ступеньками и скамьями из голубого мрамора у каждой двери. Я-то сам видел нечто отдалённо похожее только в будущем Санкт- Петербурге. Город был так чист, что вы могли бы пообедать на шоссе. Спротт был дома и сидел над счётной книгой в низенькой, очень уютной и чистой гостиной, украшенной китайским фарфором, картинами и глобусом в медной оправе. Это был крупный, здоровый, краснощёкий человек с суровым взглядом. Он встретил нас далеко не ласково и даже не предложил присесть.

– - Джеймс Мор МакГрегор теперь в Гельвоэте, сэр? -- спросил я.

– - Не знаю никого с таким именем, -- отвечал он нетерпеливо.

– - Если вы желаете, чтобы я был точнее, -- сказал я, -- то я спрошу вас, где мы в Гельвоэте можем найти Джеймса Драммонда, или МакГрегора, или Джеймса Мора, бывшего арендатора Инверонахиля?

– - Сэр, -- сказал он раздражённо, -- он может быть теперь хоть в аду, и по правде я очень бы желал этого.

– - Эта молодая леди его дочь, сэр, -- заметил я терпеливо.
– - Согласитесь сами, что в её присутствии не особенно прилично будет обсуждать его характер.

– - Я не хочу иметь никакого дела ни с ней, ни с ним, ни с вами самим!
– - вскричал он громко злым голосом.

– - Позвольте вам сказать, мистер Спротт, -- сказал я, уже сам начиная раздражаться, -- что эта молодая леди приехала из Шотландии для того, чтобы встретиться с отцом, и по какому-то недоразумению ей дан был адрес именно вашего дома. Тут, вероятно, произошла ошибка, но мне кажется, что это налагает на нас обоих -- на вас и меня, её случайного спутника, -- строгое обязательство помочь нашей соотечественнице.

– - Вы с ума меня хотите свести, что ли?
– - воскликнул он.
– - Говорю вам, что ничего не знаю и ещё менее желаю знать о нём и его породе. Говорю вам, что человек этот задолжал мне много денег.

– - Очень возможно, сэр, -- сказал я, разозлившись теперь сильнее, чем он сам.
– - Но я, по крайней мере, ничего не должен вам. Молодая леди находится под моим покровительством. Я совсем не привык к подобным манерам, и они мне вовсе не нравятся.

Говоря это, я на шаг или два приблизился к его столу, положив руку на эфес шпаги, и нашёл совершенно случайно единственный аргумент, который смог на него эффективно подействовать. Кровь отлила от его полнощёкого лица.