Шрифт:
Господи, до чего же холодно! С каждым вдохом в легкие вливается обжигающая порция двадцати пяти градусного мороза. Ветер-проказник вносит свою лепту, бросая в беззащитное лицо горсти колючих снежинок. Зубы яростно колотятся друг о друга, и с ними за компанию резонирует все тело.
Хотя, чего я жалуюсь – сам виноват. Никто не заставлял меня торчать в баре до самого закрытия. Став жертвой собственной недальновидности, теперь я был вынужден продираться сквозь метель, из одного конца ночного города в другой. До бара я добирался на такси и тем же способом хотел вернуться обратно, но, говоря профессиональным языком травматологов – не срослось.
В
Усевшись за столик, Валера скромно выложил перед собой дороженный мобильник и ключи от новенькой Toyota Camry, которая, сверкая хромированными дисками, стояла прямо перед нами за витриной бара.
– Чтобы не оттягивали карман, – с невинным видом пояснил Валера.
Мне козырнуть было нечем, поэтому я щедрым жестом велел другу заказывать все, что он пожелает за мой счет. Мол, мы тоже не лыком шиты. Если честно, это был блеф. Пытаясь заверить Валеру в моем материальном благополучии, которого не было и в помине, я надеялся, что он поблагодарит и откажется. Но кто не любит поесть на халяву? Тем более – поесть вкусно. Валера быстро сориентировался, и ни капли не стесняясь, прожрал и пропил солидную часть моей наличности. В итоге на него я потратил гораздо больше, чем на себя родимого. Опять же – сам дурак.
Не буду описывать, что мы ели, что пили, о чем разговаривали, так как это не имеет совершенно никакого отношения к тем событиям, о которых я хочу поведать далее.
К одиннадцати компанию мне составляли лишь на половину полная кружка (не смотря, ни на что я был оптимистом) дешевого пива и тарелка с солеными орешками. Верный друг детства слился за час до этого. Его можно было понять. Сварливая жена, двое детей и хорошо оплачиваемая работа мешали допоздна засиживаться в сомнительных заведениях не понятно с кем. Я же не был обременен ни тем, ни другим, ни третьим, поэтому мог себе позволить некоторые вольности.
Не знаю как вам, но мне очень трудно удержаться от покупки второй бутылочки спиртного, третьей, четвертой… Как только делаю первый глоток хмельного пенного, продолжаю пить пока не станет плохо или пока не отключусь. Но в этот раз демона алкоголизма пришлось обуздать совсем по другой причине. Точнее причин было две.
Во-первых, бар закрывался, а во-вторых, у меня кончились деньги. Как-то я упустил тот момент, когда произошел обмен остатков содержимого моего кошелька на очередную кружку с пойлом, которое здесь называлось пивом. В итоге меня можно сказать вытолкал на улицу один из охранников бара. И это не смотря на то, сколько я у них оставил наличности. Хамство!
Вот уже битых полчаса без гроша в кармане в осенней курточке, продуваемой всеми ветрами, я бреду по скудно освещенным улицам, заметенным снегом. Автобусы не ходят, такси не вызвать. Наивно попытался остановить несколько попутных машин, но все они проезжали мимо, ускоряясь при приближении к моей дрожащей фигуре с вытянутой левой рукой и поднятым большим белеющим пальцем.
Спрашивается, какого черта, я вообще решил устроить встречу так далеко от дома? И снова – сам виноват. Валера предложил, я, не задумываясь, согласился, даже еще не зная, где находится этот бар. Есть у меня такая дурная черта характера – не могу отказать людям. Боюсь кого-нибудь обидеть. Не могу сказать – нет. В результате мной начинают пользоваться,
К тому моменту, когда во мраке я разглядел очертания родной девятиэтажки, весь хмель из меня уже выветрился, с усов свисали внушительные сосульки, а руки одеревенели так, что отруби мне сейчас пальцы, я бы даже не ойкнул.
Никогда не думал, что буду так рад трем бетонным ступенькам, ведущим к разрисованной похабными надписями оранжевой подъездной двери. Я готов был, не медля, расцеловать эти ступени. Хотя нет. Может весной… Или лучше летом. А сейчас срочно домой!
Непослушными пальцами я выудил ключи из внутреннего кармана куртки. Трясущейся правой рукой приставил ключ от домофона к металлической пластине.
Дзыньк. Звякнул метал о метал. Ноль реакции. Еще раз. Дзыньк. Ничего. Я с силой вдавил ключ в замок. Дверь не открывалась. Весь мир сегодня обозлился на меня. Неужели придется будить соседей. Опять во мне зашевелилась боязнь кого-нибудь расстроить, разозлить, но, если я не попаду в ближайшее время в подъезд, то замерзну насмерть, как какой-нибудь бомж, по пьяни уснувший в сугробе.
“Черт подери, тебе что важнее!? Собственные пальцы, которые еще немного и придется ампутировать, или сон практически не известных тебе людей!?” – закричал мой внутренний голос. Он всегда просыпался в такие моменты, когда требовалось поступать жестко и грубо, но я редко его слушал.
Передо мной встал ряд цифр в окружении красного ареола, призывая нарушить чей-нибудь покой. Умная мысль возникла в моей голове, когда бесчувственный указательный палец правой руки уже был готов нажать на кнопку рядом с цифрой тридцать три. Может домофон просто замерз?
Я подышал на ключ, удивляясь тому, что мой организм еще способен генерировать теплый воздух. Приставил ключ к замку. Вновь не удача. Тогда я подышал на сам замок. Последняя попытка. И о чудо! Мой слух усладили несколько противных нот, сопровождающие открытие подъездной двери. Жители квартиры тридцать три – вам повезло. Так и быть, сегодня можете спать спокойно.
В нетерпении, я дернул дверь на себя, даже не почувствовав ладонью ледяной метал, нырнул в теплоту подъезда и прильнул руками к батарее. Вот оно простое человеческое счастье! За спиной тихонько щелкнула, закрывшаяся дверь.
Постепенно пальцы обрели чувствительность и их начало покалывать. Я представлял как завтра их будет ломить, но это будет завтра, а сейчас… Осталось последнее желание – забраться под теплое одеяло и забыться беспробудным сном на сутки, а лучше на двое.
Сверху раздавался какой-то шум. Вроде, голоса. Интересно кому не спится в третьем часу ночи? Хотя, какая разница?! В голове вертелось только одно слово – домой, домой, домой.
В три прыжка я преодолел расстояние до двери лифта и нажал кнопку вызова. Постоял, подождал. Тишина. Только раздается шорох разговора сверху. Нажал еще раз. Что ж, похоже, лифт не работал. Вполне обыденная ситуация для нашего дома. Сам застревал в этом раздолбаном агрегате дважды.
После путешествия по заснеженному городу, подъем на седьмой этаж, где располагалась моя скромная резиденция, не казался мне чем-то обременительным и я, предвкушая мягкую подушку и шерстяное одеяло, двинулся к лестнице.