Подглядывающая
Шрифт:
Вот теперь мне действительно становится не по себе. Я бросаю взгляд на Эя, но по легкому вздрагиванию его губ понимаю, что помощи не дождусь.
– Тогда мы вынуждены наказать вас за нанесенное оскорбление. Полчаса вы проведете там, – он щелкает пальцами, и прожектор высвечивает серебристую клетку на средней палубе. – Либо осушите бокал.
– Эй! – одновременно умоляю и угрожаю я.
– Эти парни не отступят, Эм. Я заказал по крейзи-меню «уговорить спутницу на бокал алкогольного напитка».
– Х-хорошо! – я вскакиваю и хватаю бокал.
Пусть это будет пункт тщательно продуманного плана Эя! Пусть сейчас происходит что-то важное и значимое, и я не за просто так буду пить это перед улюлюкающей толпой.
Пробую на вкус крепкую, сладкую жидкость. Облизываю губы.
– Отличное начало, детка, – «ангел» расплывается в улыбке.
Прикрываю глаза и делаю большой глоток. Коктейль на мгновение обжигает горло – а затем будто обволакивает. По крайней мере не просится обратно, как это было после глотка мартини на выпускном в универе. Так что дальше я просто пью, подбадривая себя перед каждым глотком.
Пью, пока «ангелы» танцуют вокруг меня, обдавая жаром тел. Пью, чувствуя на своем лице пристальный, жгучий взгляд Эя. Пью, пока не опускается на язык последняя капля.
Медленно открываю глаза. Картинка едва заметно покачивается. Отступаю – и меня подхватывает Эй.
– Умница, – он улыбается, приятно касается дыханием моего уха. Усаживает на стул возле себя. На мое колено ложится теплая ладонь.
– Уб-бери, – одними губами произношу я.
Эй меня понимает. Но руки не убирает.
– Потерпи, Зайка. Она уже в зале.
Здесь? Лысая женщина?! Коктейль во мне мгновенно испаряется.
– Тс-с-с! Не оборачивайся. Смотри на сцену.
Девушка, скользя по пилону, выдает такой акробатический номер, будто ноги у нее присоединены к телу иным способом, чем у меня. Но мои глаза все равно просятся на затылок. Как же я хочу увидеть эту женщину!
– Не оборачивайся, – строго повторяет Эй и легонько сжимает мое колено. – Пойдем, надо подобраться поближе к сцене. Оттуда виден весь зал.
Мы проталкиваемся к борту корабля. Танцовщица совершает кульбиты так близко от меня, что я чувствую колебание воздуха при каждом взмахе ее ноги.
Эй стоит за моей спиной, ладони – на моих бедрах. Я знаю, что это спектакль, но мне чертовски приятны его прикосновения. Интересно, какую роль в этих ощущениях сыграл алкоголь?
– Она близко, – едва слышно шепчет на ухо Эй и обнимает меня. – Расслабься. Мы должны выглядеть естественно, помнишь?
От его шепота щекочет в груди.
– Нужно поменять положение, так плохо видно, – Эй становится передо мной.
Прижимает меня к себе.
Прикрываю глаза. Чувствую мельтешение света на веках, музыку, падающую на меня теплым водопадом, – и прикосновение пальцев Эя к моему лицу.
– Все идет по плану, ты умница…
Он чуть запрокидывает мою голову. Прикосновение губ. Я упираюсь ладонями в его грудь – не надо! Но почему не надо – не помню. Здесь, в клубе, где музыка течет по венам, как кровь, в полумраке, объятия и поцелуи естественны и желанны. Как же я соскучилась по таким прикосновениям, мурашкам на коже, волнительному холодку в солнечном сплетении!
Эй легко ломает мое слабое сопротивление. Нежный поцелуй сменяется глубоким, мягким, настойчивым – очень приятным, с легкой горечью виски.
Не отдавая отчета своим действиям, я обвиваю его шею руками, притягиваю к себе.
Эй пробует мои губы на вкус, на ощупь. Откидывает мои волосы за плечо и ласкает губами мочку уха. Очень нежно, медленно и так, будто я полностью в его власти: ни увернуться, ни ослабить напор.
Где-то очень далеко, за пределами сознания, возникает чувство дежавю: я уже испытывала подобное раньше. А потом меня словно током прошибает: это происходило не со мной, а с брюнеткой в баре.
Пока длился поцелуй, я будто оказалась на ее месте. Было так же приятно, так же волнующе, и мне так же невероятно сильно хотелось продолжения. Но я не та брюнетка!
Я резко отстраняюсь. Не могу понять, что за взгляд у Эя – внимательный и тяжелый, словно Эй не целовал меня, а наблюдал со стороны.
– Пойдем? – спрашивает он.
Мы просачиваемся сквозь толпу к выходу. Куртку надеваю на ходу. Выскакиваю на улицу и с первым глотком морозного воздуха слышу, как часы на площади через дорогу начинают отмеривать полночь.
Глава 7. День 4
– Уз-знал, что… х-хотел? – я присаживаюсь на капот «Тойоты», крепко обнимаю себя руками.
Холод крадется по ногам, залезает под куртку, под юбку. Но я не сажусь в машину. Внутри столько эмоций, что, кажется, в закрытом пространстве я просто взорвусь.
– Узнал. Ты отлично целуешься.
Он присаживается рядом, я демонстративно отодвигаюсь. Теперь эти игры ни к чему. Они только раздражают.
– Л-лыс-с…
– Лысая женщина?
Киваю.
Не нравится мне эта пауза.
– Пришло время признаться, – полушутливым тоном произносит Эй. – Не было в клубе никакой лысой женщины. Мы просто развлекались с тобой – вот и все. А женщина будет завтра, она организует прием в загородном особняке, больше напоминающем дво…
– Т-ты… – цежу я сквозь зубы – и взрываюсь: – Т-ты… развлекался! Не я!
– Я обманным маневром затащил тебя в клуб, чтобы хорошо провести время. И почему я не чувствую себя негодяем?
Но я слышу по тону: Эю не по себе.