Подглядывающая
Шрифт:
Еще рывок – и вот я уже в безопасности. Пытаясь совладать с дыханием, иду вдоль забора, припадая то к одной щели, то к другой, но толком не вижу ничего, кроме отблеска маячков.
Полиция ведь не за мной, верно? Это просто совпадение.
Но приходится крепко зажмуриться, чтобы хотя бы немного успокоиться и сосредоточиться.
Наверняка совпадение.
А если нет?
Я же шла за этой женщиной. А вдруг за ней следил кто-то еще? Вдруг я стала свидетельницей чего-то противозаконного? Я не заметила ничего плохого, но это
Когда вернусь домой, просмотрю ленту своих постов. Подумаю, что могла упустить. Надо быть внимательнее. Надо соблюдать правила!
…Что они там делают? О чем говорят? Не разобрать.
Зато я отчетливо слышу позади собачий рык.
Медленно оборачиваюсь.
И вижу, как на крыше подсобки, на фоне луны, здоровая, будто волк, овчарка энергично виляет хвостом.
В фильмах в таких ситуациях говорят: «Спокойно… Тише…» – что-то в этом роде. Но я наверняка не смогла бы этого произнести, даже без дефекта речи: от страха пересохло в горле.
Выскочить через дыру в сетке мне не успеть. Да и пес может броситься на улицу следом. Лучше оставаться на месте и молиться, чтобы собака потеряла ко мне интерес. Но когда овчарка, залаяв, бросилась навстречу, тело среагировало быстрее, чем мозг, – и я рванула к окну с выбитым стеклом.
Нога на выступе.
Прыжок, похожий на бросок.
И вот я уже лежу животом на подоконнике, на мелких зубьях торчащих осколков. Втягиваю тело в проем окна, слыша треск рвущейся куртки. А через секунду падаю в пропасть. Хотя нет, не в пропасть. Просто время растянулось: ожидала, что пол будет выше, а пролетела метра полтора.
Медленно поднимаюсь, с меня ссыпаются осколки стекла. Стекло под ногами. Стекло в ладони – торчит крохотным лезвием. Вынимаю его и прикусываю ранку. Куртка на животе разодрана в клочья, будто меня исполосовал ножом маньяк. Судорожно расстегиваю куртку – нет, я цела. И почти невредима – только плечо гудит.
Собака все еще под окном: слышу возню и рычание. Выглядываю – и тотчас же отступаю. Да, там овчарка. И еще три или четыре собаки! Заметив меня, они разом бросаются к стене, рыча, будто науськанные на добычу.
Лай гулким эхом отскакивает от стен и отзывается в солнечном сплетении. Прикрываю глаза и вижу раскрытые пасти и обнаженные клыки.
Хорошо, что собаки на улице, а не здесь, со мной.
Включаю фонарь на мобильном. Надо убедиться, что я здесь одна. Свет фонарика прыгает так хаотично, что я не успеваю заметить картинку. Выдыхаю. Сжимаю телефон обеими руками. Свет застывает пятном на стене.
Похоже на недостроенный цех. Один этаж, лестница в подвал. На стене – прямоугольник, высвеченный луной. Рядом – деревянные леса, потемневшие, наверняка прогнившие. Бетонные стены, бетонный пол. Эхо четко повторяет звук моих шагов, и от этого кажется, будто в доме есть кто-то еще.
Что-то не так.
Я оглядываюсь, вожу фонариком по сторонам – и осознаю: меня настораживает не то, что я вижу, а то, что слышу. Вернее, то, чего не слышу, – собачьего лая. Собак больше нет под окном.
Это хорошо или плохо?
Замираю.
Я так хочу услышать лай на улице, что не сразу улавливаю шум в здании: точно камни перекатываются под ногами.
Или под лапами.
Свечу фонариком на лестницу, ведущую в подвал, и краем глаза замечаю, как по прямоугольнику света на стене скользят огромные мохнатые тени.
Не оставляю себе ни секунды, чтобы понять, как близко находятся собаки. На одном дыхании несусь к лесам и взлетаю на них. Следом накатывает рык, умноженный эхом. Такой громкий, что я зажимаю уши.
Сижу на досках, точно курица на насесте. Мне то жутко холодно, то к щекам приливает жар.
Как же я вляпалась…
Ну как же я так вляпалась?!
Хуже будет, только если уроню телефон.
Еще крепче прижимаю его к груди. Если уроню – все, можно прыгать следом. Я даже до утра здесь не протяну: или замерзну, или свалюсь Леса скрипят и покачиваются, кажется, от каждого моего вдоха.
Даже не могу позвать кого-то на помощь и все же пытаюсь кричать, но из-за лая собак не слышу даже сама себя.
Глаза начинает резать от слез.
Я трясу головой, приводя себя в чувство.
Ничего непоправимого еще не произошло. Но может произойти. Точно произойдет, если я не уберусь отсюда. А сама я не выберусь. И крайне маловероятно, что здесь окажется хозяин своры собак без ошейников.
Итак…
Я отлепляю телефон от груди и включаю экран.
Кому можно позвонить?..
Смотрю на экран – и мне становится по-настоящему горько, когда осознаю очень простую вещь: мне некого попросить о помощи. Во всем городе нет ни одного человека, которому я могла бы позвонить или написать сообщение. Разве что Лейла, но она сейчас в Стокгольме. Попросить ее набрать кого-то из своих знакомых? Ночью?
Служба спасения? Возможно.
Только как объяснить, что произошло и где меня искать? Как заставить выслушать? Может, отправить сообщение или и-мейл? Как быстро они среагируют? Хотя бы попробую…
Набираю в строке поиска «служба спасения». Но не отправляю запрос.
Есть один человек, который может помочь.
Ищу в Яндексе название бара. Нахожу номер. Через три гудка трубку поднимает администратор. Делаю глубокий вдох и вся выкладываюсь в единственном слове:
– Ш-шустрый!
То, что происходит дальше, вполне уравновешивает чашу весов: мне наконец везет. Во-первых, администратор понимает. С первого раза. Во-вторых, пижон, как и обещал, находится в баре. В-третьих, он догадывается (надо полагать, по моим всхлипам и собачьему лаю), что я попала в беду, еще до объяснений, которые дались бы мне с трудом. В-четвертых, ему оказывается не все равно.