Подготовка смены
Шрифт:
— А переждать период неудобных условий на четвёртой планете не получится? — спросила Турия, — Ты же сам сказал, почтенный, что пока на Марсе сохранялся водород, были и моря, и хорошая атмосфера.
— Были, да сплыли, — хмыкнул геолог, — Марс растерял свой водород и приказал долго жить ещё до того, как на Земле установился фанерозой. То есть, стал непригодным для жизни задолго до того, как Земля стала хоть насколько-то пригодной и ещё далеко не оптимальной. Я понял твою мысль, но это не вариант. Если не найдётся аналога Земли в неогеновом возрасте, придётся соглашаться на палеогеновый, если не окажется и его, то довольствоваться мезозойским и радоваться, что нашёлся хотя бы он, а если не найдётся и такого, то радоваться и позднему палеозою с его тройной силой тяжести и предстоящими глобальными катаклизмами в перспективе. И сутками продолжительностью в семь часов — ни поработать толком не выйдет, ни выспаться. Но и такой вариант надо ещё найти.
— А главное, это — дальний космос, — хмыкнул я, — В том нашем
— Ну, две тысячи лет и десятки миллионов — есть же всё-таки разница? — заметил Артар, — Ведь одно дело реальный случай, когда я лично знаю нескольких попавших к нам сюда из будущего людей, один из которых мой собственный отец — это факты, которые не оспоришь. Но мифические случаи с миллионами лет — это совсем другое дело, и если ещё и доказательства отсутствуют, то как этому можно верить?
— Артар, верить нельзя ничему, конечно, если нет доказательств, но приходится допускать возможность, если нет доказательств обратного, — пояснил я ему, — Факт нашего попадания на две с лишним тысячи лет в прошлое налицо, и значит, должно быть какое-то пускай и неизвестное нам, но вполне физическое явление, позволяющее подобные случаи. Каковы пределы его действия, мы не знаем, как и обстоятельства, при которых оно может происходить, но видимо, при каких-то может. Тут нужно изучать всё, что даёт основания хотя бы заподозрить подобный случай, пока не наберётся статистика, уже достаточная для каких-то выводов. А на что следует обращать внимание, неплохо разобрано в книге Кремо и Томпсона "Неизвестная история человечества". Её авторы исходят из явно ошибочной гипотезы о существовании людей современного вида миллионы лет назад, в том числе в прежние геологические эпохи, а многие приведённые ими факты сомнительны или толком не проверены, но некоторые в самом деле дают основания для подобных предположений. И я, например, считаю, что если какие-то из этих фактов верны, то попадание отдельных людей или небольших групп в далёкое прошлое аналогично нашему собственному ближе к истине и уж всяко вероятнее, чем существование людей нашего вида задолго до времён, подтверждённых официальной и общепризнанной археологией.
— В этом плане представляют некоторый интерес и подборки криптозоологов о снежном человеке и ему подобных, — оживился Серёга, — Хотя, вроде бы, ни один случай и не подтверждён бесспорными доказательствами, само их количество, а главное — легенды многих народов о волосатых диких людях, намекают на то, что дыма без огня не бывает.
— Кстати — да, и у Кремо с Томпсоном несколько глав посвящено упоминаниям обо всех этих гоминоидах. Сообщений о них столько, что огульно от них не отмахнёшься, но официальная зоология в существовании им отказывает на том основании, что существа такого размера не могут обитать скрытно в количестве, обеспечивающем устойчивость их популяции. Нужны сотни экземпляров, а такая прорва была бы непременно обнаружена. И что тут возразишь? Так что и тут я не вижу более разумного объяснения, чем попадания в нашу реальность отдельных экземпляров из какой-то параллельной, в которой они вполне обычны, в том числе и на обоих американских материках. Если в какой-то параллельной реальности по каким-то причинам не появились или вымерли и люди нашего вида, и их близкая родня вроде неандертальцев и эректусов, то некому было истребить примитивных гоминоидов и воспрепятствовать их расселению по всему миру, где они способны выжить и приноровиться к местным условиям. В нашей реальности им нет места, но где-то оно у них есть, и оттуда почему бы им и не проникать в нашу через аномальные дыры?
— А как насчёт мегалодонов? — хмыкнул спецназер, — Тоже ведь одна из самых любимых тем у криптозоологов. И вроде бы, на самом деле находили ведь где-то в Тихом океане белые не окаменевшие зубы. Кажется, и про сто тысяч лет мелькала информация, и чуть ли не про десять, и это не считая ничем не подтверждённых упоминаний про якобы встреченных вполне себе живых или следах их присутствия типа покусанных ими китов.
— Да, попадались подобные упоминания и мне, — подтвердил геолог, — И насчёт якобы замеченных живых, и про нападения на суда, и про выброшенных на берег китов со следами укусов таких размеров, что все достоверно признанные зоологией акулы нервно курят в сторонке. А что до реальных мегалодоньих зубов — да, попадалось и упоминание про поднятые со дна Марианской
— А когда мегалодону велит вымереть официальная палеонтология? — спросил я его, — Наверняка же многократно раньше?
— В районе рубежа плиоцена и плейстоцена. От трёх до полутора миллионов лет назад, так что любая находка моложе полутора миллионов лет — уже аномальная. Старше этих дат зубы попадаются во вполне товарных количествах, между ними намного реже и тоже окаменевшие, а моложе — единичные аномальные находки, вызывающие скандал.
— То бишь не велено наукой пережить весь плейстоцен и дожить аж до голоцена живому и трезвому мегалодону, — резюмировал я, — Но отдельные особо несознательные экземпляры зоологов не слушаются и хулиганским образом отмечаются в нашем голоцене в единичных количествах. Их устойчивой популяции в нашей реальности зоология быть запрещает, а значит, появляться в ней они могут только из какой-то параллельной, где они вполне обычны. Опять же, явно через аномальные дыры. И заметь, Артар, с мегалодонами тут уже не тысячи лет разницы во времени набегает, а минимум полтора миллиона.
— А не могли они в какой-то параллельной реальности дожить до голоцена?
— Исключено, — отрезал Серёга, — Охлаждение океанов, уход добычи в холодные воды, сокращение площади шельфовых морей, где он обитал, во время оледенений из-за снижения уровня океана, появление косаток и захват экологической ниши его молодняка большой белой не оставили мегалодону никаких шансов уцелеть.
— А кистепёрая латимерия?
— Размеры! Это небольшая рыба, для которой нашлась экологическая ниша на глубине, отчего её и не обнаруживали до двадцатого века. То же самое касается в полной мере и акулы-гоблина, вся приповерхностная родня которой тоже не дожила до кайнозоя и тоже была известна только по раскопанным окаменелостям. Но и это тоже небольшая акула, которой есть чем прокормиться в океанских глубинах. Рыбе размером с мегалодона там прокормиться нечем — слишком прожорлива. А наступление плейстоцена и всех его последствий — фактор геологический, и я как-то не представляю себе такой параллельной реальности, в которой бы он не наступил. Это же не камешек, который может попасть, но может и промазать. Так что если случаи с мегалодонами верны, это попаданцы из своих времён, а не из наших. Полтора миллиона лет минимум, но вообще-то мегалодон был уже в миоцене, а предковый вид известен с олигоцена, и не факт, что к нам попадают именно плиоценовые мегалодоны, а не миоценовые. А это уже до двадцати миллионов лет.
— Как раз то, что ты считаешь оптимумом для экспансии в прошлое? — прикинул Володя, — Прямо к мегалодонам в гости?
— У всех времён есть свои недостатки, — ответил геолог, — Опасной для человека живности, если не считать ядовитых змей и им подобных, нет только в палеоцене, когда динозавровая мегафауна уже вымерла, а уцелевшая мелюзга ещё не укрупнилась. Но это всё ещё почти полуторная сила тяжести. А начиная с эоцена уже есть живность, с которой я бы не рекомендовал встречаться безоружным. Ранний миоцен — оптимум по времени до исчерпания шариком своих запасов водорода и силе тяжести, а на опасную фауну всегда можно найти управу. Если её нашли даже кроманьонцы верхнего палеолита, дикари ещё те, то неужто её не найдёт технически развитый цивилизованный социум?
— А самое ведь интересное, что с учётом этой сверхдальней перспективы для нас становится вполне актуальной наукой презираемая и маргинальная в том нашем прежнем мире криптозоология, — заметил я, — Как ещё прикажете выявлять интересующие нас дыры в далёкое прошлое шарика для будущей экспансии туда?
23. Граммофон
— Идет легион, за когортой когорта,
Печатая шаг в пыли.
Легиона орел смотрит гордо,
Победу ища впереди.
Мы жестоки к врагу, мы жестоки к себе,
Но не надо винить в этом нас!
Враг есть враг, смерть есть смерть на войне, на войне
Для солдата приказ есть приказ! — гремели из граммофонной трубы "Когорты" того Алексея Зайцева, который Барон, вгоняя в осадок непривычных к звуковой технике слушателей КУКСа.
— Как видите, ребята и девчата, можно и вот так, — сообщил я им, дав дослушать звукозапись на диске и выйти из ступора, — Не обязательно вызывать к себе музыкантов и певцов, если захотелось послушать песню. Я надеюсь, вы все понимаете, что песню поёт и музыку играет не вот эта штука, а вот эта? — я указал им сперва на трубу, а затем и на сам механизм граммофона, и добрая половина зала рассмеялась, — Труба — это обыкновенный матюгальник, в который с тем же успехом можно орать и собственным голосом.