Подготовка смены
Шрифт:
— А на практике с этим что-то не так?
— На практике никуда не исчезают циклы солнечной активности и похолодания при очередном солнечном минимуме. В этом межледниковье, то бишь голоцене, уже был так называемый Большой климатический оптимум, при котором климат был значительно теплее нынешнего. По некоторым данным даже уровень океана на его пике на два метра превышал нынешний — представляете, сколько для этого должно было растаять полярных льдов? Соответственно, и испаряемость была выше, и осадки — как раз зазеленела Сахара. Может, он и привёл бы к началу оледенения по схеме "Правды от Севыча", если бы его не сменило обусловленное солнечным минимумом похолодание. Не успел, короче. Поэтому более реалистичным представляется всё-же очень нехороший и катастрофичный вариант с камешком. Жаль, конечно. Хоть это и всё равно был бы сдвиг полюсов, и всё равно была бы перестройка под них геоида со всеми напряжениями в земной коре и их сбросом через землетрясения, но далеко не так, как при катастрофическом сдвиге.
— Тут непонятно ещё и с продолжительностью оледенений и межледниковий, — заметил Артар, — Почтенный Сергей говорил нам, что по одним данным на межледниковье
— Хороший вопрос, — одобрил я, — И отвечу я на него парадоксально — верить и тому можно, и другому. Просто при этом надо понимать контекст и масштаб явления. А для лучшего понимания — давайте мы с вами взглянем на реконструкцию Чарльза Хэпгуда, автора гипотезы о проскальзывании земной коры и обусловленного этим сдвига полюсов. Вот что по его выкладкам происходило с северным полюсом в Вюрмское оледенение.
— Вот это загулял, бродяга! — заценила Митурда, и слушатели рассмеялись.
— Абсолютно верно, ребята и девчата — бродяга ещё тот. Правда, надо отметить справедливости ради, что Хэпгуд здорово погорячился с амплитудой загулов полюса. Вот для Вюрма-два, например, он загнал его аж в Гудзонов залив. Потом, по более поздней и уточнённой реконструкции, его поместили между Гренландией и Баффиновой землёй, и с учётом этого наверняка и прочие положения полюса были не так радикальны, но главное, куда-то в указанную Хэпгудом сторону, поскольку в качественном-то плане его выкладки неплохо обоснованы. К сожалению, у нас нет более современной уточнённой схемы для всех этапов Вюрма, поэтому нам придётся пользоваться вот этой хэпгудовской, но делая поправки на его горячность. И кстати говоря, вы же понимаете, надеюсь, что если гуляет северный полюс, то соответственно гуляет и южный? Например, для Вюрма-два, в случае размещении северного полюса между Гренландией и Баффиновой землёй, южный тоже не в центре Антарктиды, как сейчас, а ближе к её краешку со стороны Австралии. А сторона, обращённая к Южной Америке, выходит из полярной зоны в умеренную. И керны со дна моря подтверждают для тех времён не ледниковые, а речные наносы, то бишь отсутствие в этой части Антарктиды ледника.
— Наши предки, значит, мёрзли, а пингвины тем временем грели пузо на пляже, — схохмил Мато, и все слушатели рассмеялись.
— Вроде того. То есть, смотрите, ребята и девчата, что получается. Для нашего с вами Северного полушария это оледенение, бесспорный Вюрм-два, а для Антарктиды это межледниковье. И пускай Хэпгуд неправ в амплитуде бродяжничества полюсов, в самом факте и направлениях их бродяжничества он, выходит, абсолютно прав. И вот тут-то мы с вами приходим наконец к пониманию сути разночтений с датами и продолжительностью оледенений и межледниковий. Например, предыдущее межледниковье, Рисс-Вюрмское, оно же Микулинское для России и оно же Сангамонское для Северной Америки. Оно по одним данным началось сто тридцать, а закончилось сто десять тысяч лет назад и длилось, следовательно, всего двадцать тысяч лет, а потом, значит, начался Вюрм-один. Это если мы с вами послушаем американцев. А русские говорят, что ничего подобного, началось оно сто двадцать пять, а закончилось семьдесят пять тысяч лет назад, то бишь продлилось пятьдесят тысяч лет. Как вам такая разница в оценках? А правы ведь и те, и другие, только каждая сторона для своего региона. В эти спорные тридцать тысяч лет северный полюс по Хэпгуду находится в канадских Кордильерах ближе к Аляске. А мы с вами, помня о том, что Хэпгуд — мужик лихой и мелочиться не склонный, так далеко этот полюс загонять не будем, а остановим его на этой линии, допустим, у северного побережья материка. И что у нас тогда получается? Как раз именно это и выходит — в Северной Америке уже начался Вюрм-один, он же ранний Висконсин, который захватывает ещё и северо-восточную часть российского Дальнего Востока, зато в Европе и европейской части России в то же самое время благополучно продолжается Рисс-Вюрмское, оно же Микулинское межледниковье. У нас оно длинное, а у американцев короткое.
— Не повезло красножопым чудам в перьях! — схохмил один из слушателей.
— Ну, в то время они были ещё не в Америке, а в Азии, но и в самом деле, какая разница, с какого края ледника мёрзнуть, с того или с этого? — поддержал я его шутку, — И когда вы будете читать эту "Правду от Севыча", то вы заметите, что именно этот расклад там и смоделирован — если северный полюс уезжает в Северную Америку, то для России восстанавливается климат Микулинского межледниковья. Но мы с вами, ребята и девчата, люди взрослые и понимаем, что халява, к сожалению, вечной не бывает. Где-то в районе семидесяти пяти тысяч лет назад хулиганистый Хэпгуд загоняет северный полюс к северу Скандинавии. Мы с вами не такие хулиганы и придержим его, немного не доходя, а вот на восток его ещё подвинем, потому как для Америки это окончание раннего Висконсина и приход более тёплого периода между ним и поздним, а для нашего с вами Старого Света это уже наш Вюрм-один, он же ранний Валдай. В его разгар первая волна гойкомитичей через протаявший в Канаде коридор протопала в Америку, а в России захолодало и резко поплохело, да и Европа не очень-то наслаждалась теплом. Правда, и для Америки халява вышла скуповатая и на полноценное межледниковье не тянущая. Примерно до пятидесяти тысяч лет назад Хэпгуд оставил наше Северное полушарие в покое, но затем у него опять испортилось настроение, и он расхулиганился снова, послав северный полюс в Гудзонов залив. Мы с вами его, конечно, попридержим, но суть от этого меняется мало. С приходом полюса на место назначения устанавливается поздний Висконсин, он же Вюрм-два, он же поздний Валдай, которые и продлились до последнего камешка, сдвинувшего полюс к его
— А чего ожидать нам, досточтимый? — спросила Фильтата.
— В смысле, нашим дальним потомкам в Испании и наших нынешних колониях? От камешка, естественно, ничего хорошего. Где бы он ни ударил, землетрясения и цунами достанутся в изобилии и на долю наших потомков. В любом случае это чревато большими потерями, но если к тому времени наши потомки не выродятся, их цивилизация выдержит их и восстановится. В Арктику наша субтропическая зона уж точно не уедет, тропическая наших потомков сильно не огорчит, а если занесёт в умеренную, то тоже не смертельно. А ледник, как я уже сказал, до границ своего максимального распространения будет ползти пару тысячелетий, не меньше. Если, допустим, восстановится ситуация Вюрма-два, в этом приятного мало, но за две тысячи лет до прихода в Испанию тундростепи и тайги у наших потомков будет достаточно времени, чтобы найти способ компенсировать эти ухудшения.
— Но всё-таки, досточтимый, по продолжительности, — вернул меня Артар к теме своего вопроса, — Закончилось, значит, это Вюрмское оледенение примерно в одно и то же время, но началось оно в Америке намного раньше, чем в Европе?
— Да, получается так, — подтвердил я, — Схожая картина выходит и по Рисскому оледенению, оно же Иллинойское и оно же Московское. По одним данным оно началось двести тридцать, а закончилось сто пятьдесят тысяч лет назад, а по другим началось сто девяносто, а закончилось сто тридцать тысяч лет назад. Тоже весьма немалый разброс, от которого зависит длительность и Рисс-Вюрмского, и Миндель-Рисского или Кромерского межледниковья, оптимум которого приходится на двести пятьдесят тысяч лет назад. В это время в той же Британии водились даже бегемоты. Фактически разночтения определяются тем, что у кого считается межледниковьем, а что у кого — нет. Наш нынешний голоцен — это когда покровные ледники есть только в Антарктиде и Гренландии. Они расширились бы тоже с удовольствием, если бы им было куда, но их не пускает море. Весь прирост их льдов сползает в море, откалывается в виде айсбергов, уплывает в более низкие широты и тает в них. Ну, Антарктида-то на отшибе в своём Южном полушарии и мало кого волнует, а Гренландия — ну, не повезло ей просто. Северной частью залезла в зону полярной шапки, где есть условия для образования и роста ледника, за что и страдает. А больше поблизости от северного полюса крупных массивов суши нет, и покровным ледникам образовываться негде. Эту ситуёвину и принято считать межледниковьем в узком смысле, когда только в Гренландии и есть ледник, а Евразия и Северная Америка от ледников свободны. И такие полноценные межледниковья — да, длятся относительно недолго. Сами посудите, ребята и девчата, куда бы ни толкнул полюс очередной камешек, в полярную шапку попадает если не один материк, так другой. И соответственно, на одном из них начинается оледенение, а на другом — при удачном для него переезде полюса — вполне может сохраняться и климат межледниковья. И если такой расклад мы за межледниковье не считаем, то оно короткое, а если считаем, то длинное. Отсюда и разночтения в сроках оледенений и межледниковий.
— Ну так а нам-то, досточтимый, на какие ориентироваться? — спросил Мато.
— В соответствии с нашим принципом — надеяться на длинное межледниковье, но готовиться к короткому. Если полюс съезжает в сторону Атлантики, как в Вюрм-два, у нас помимо сиюминутных бед ещё и в долгосрочном плане пострадают и наша испанская метрополия, и будущие североамериканские колонии. Неплохим для нас вариантом был бы сдвиг полюса ближе к Аляске, то бишь повтор ситуёвины преждевременного раннего висконсина Америки, когда Испании лучше, а атлантическому побережью Штатов едва ли хуже, чем сейчас, но каковы на это шансы? Закона подлости тоже никто не отменял. Нам с вами выпало жить в плейстоцене, в котором от очередного оледенения не зарекайся.
— Которое будет не везде, — заметил Артар, — Ведь получается что, досточтимый? Что не климат в среднем по шарику холодает, а просто полярные шапки перемещаются и приводят к местному похолоданию?
— Поначалу — да, но затем рост площади ледников повышает альбедо и шарика в целом, и это работает уже в сторону глобального похолодания. В том же самом миоцене, например, в Гренландии не было никаких покровных ледников, покуда не обледенела вся Антарктида. Но срабатывает и отрицательная обратная связь — чем климат холоднее, тем он суше, а значит, меньше осадков и хуже условия для дальнейшего роста ледников. Да и не только же ледники влияют на климат. У нас он сейчас холодает и без оледенения из-за снижения солнечной активности. А она, вообще говоря, зависит от гравитационного поля планет, совместно воздействующих на Солнце, то бищь от их взаимного расположения на орбитах в каждый текущий момент. Оледенение или межледниковье — от этого солнечная активность не зависит, зато её влияние накладывается на ледниковые колебания сверху. Если у нас межледниковье и солнечный максимум, на дворе климатический оптимум, при солнечном минимуме климат холодает со всеми вытекающими, а если на дворе при этом ещё и оледенение, мы получаем самый суровый климат из возможных.
— Так тогда, получается, плейстоценовый тип хозяйства пригодится и просто в похолодания климата при солнечных минимумах, не дожидаясь нового оледенения?
— Естественно. От ледника похолодание или от солнечного минимума, нашему сельскому хозяйству это без разницы. Вымерзают виноградники и оливы, и даже пшеница не даёт урожаев там, где давала раньше. Земля становится непригодной для привычного нам земледелия, а северное малопродуктивно, и тогда оправдает себя только полукочевое скотоводство на подножном корму. Я имею в виду североамериканские прерии и не этих наших коров, а тамошних бизонов. Хвала богам, у гойкомитичей слабые луки, и лошадей у них нет, а без них приближаться к бизонам на уверенный выстрел или бросок дротика слишком опасно, так что охота на бизонов у них пока скорее исключение, чем правило. И всё равно зла на проклятых красножопых не хватает!