Подкидыш
Шрифт:
— Да кто теперь ищет рэкетиров? Кому охота по родной шее получить? Вот и осторожничают и менты, и прокуратура. Не хотят в пекло головой лезть. Зачем? От того зарплату не прибавят. А она у них смешная. Да и ту платят, как в детской песне поют — только раз в году! — рассмеялся экспедитор.
— Ты не поверишь, вот у нас с Витькой случай был. Ехали мы из Калининграда в Орел. Везли бумагу для типографии в больших рулонах. Импортную. Только выехали — нас остановили лягавые и спрашивают: «Что везете?» Мы им показали груз. А они в ответ:
«Нашли с чем мотаться по нашим
Махались круто. Сколько машин прошло, никто не остановился. Уж не знаю, как они, а мы еле дотянули до Орла. Все в синяках и в шишках. Две недели в себя приходили. Хорошо, что не в Калининграде живем. Иначе вернуться живыми через тот милицейский пост нечего было и мечтать.
— Все так! Да и умеют ли лягавые что-нибудь, кроме как души выколачивать? — вспомнилось Николаю и свое.
— Мне вот уже пятый год зудит баба моя, мол, уходи ты с этой проклятой работы! Всякий раз боюсь за тебя, каким вернешься? С цветами или в цветах? А я ей в ответ, что в другом месте столько не заработаю. А жить как? Дети растут! А с ними и расходы! То сыну радиоцентр, то дочке джинсовый костюм! Да и жене отказывать ни в чем неохота. Она вон телевизор недавно купила — на всю стенку величиной. Полугодовую зарплату вломила в него. Я чуть не офонарел. Зато теперь все домашние кайфуют. Довольны. А я вкалываю. Мне не до жиру.
— Моя не легче отмочила. Я копил себе на колеса. А тут возвращаюсь домой, баба меня с порога огорошила. Мол, купила импортный холодильник, в каком лед не образуется, и моющий пылесос! Все мои сбережения уложила в это дело. Я чуть не взвыл! Но не воротишь сделанного. Поругался на нее, на той жопе и сел, — сознался Виктор.
— Это еще что? Вот когда мы были на Кавказе! Во, где обдиралы! Они с водителей вместе со шкурой снимут. Там инспекторов ГАИ больше, чем во всей России рыжих тараканов. Откуда они возникают, не знаю! Едешь по перевалу! Справа — отвесные горы, слева — пропасть, над головой скала зависла под сотню тонн. Под ней чихнуть страшно. Ну, оторвется от плеч скалы эдакая головенка? Едешь, дух перехватив. И на тебе, на самом поганом месте — гаишник с протянутой рукой. И говорит, раз едешь в солнечную Грузию — золоти руку. Что? Денег нет? А зачем с пустыми карманами к нам собрался? Ну, показывай, чем отблагодаришь меня? Не нашел ничего из харчей, забрал рубашки, а у Витьки даже свитер отнял. Во, гад!
— Знаешь, мы недолго были в этой Грузии, но нам показалось, что прошла вечность. Когда ехали уже обратно по перевалу, знаешь, какую песню пели:
А я в Россию, домой хочу.
Я так давно не слышал маму…
Колька долго не мог успокоиться от смеха… Через три дня, разгрузившись в Тюмени, все решили дождаться Макарыча в гостинице. Но Леонид не усидел. Пошел поискать
— Вот, предлагает доставить вМоскву его мраморные плиты для отделки офиса. Предоплату дает — половину. Окончательный расчет — на месте. Как, мужики? Беремся? — спросил Леонид.
— А грузить кто будет? Плиты — не мешки и не ящики. К концу погрузки пупок развяжется! — за говорил Виктор.
— Грузить — не ваша забота. Мы сами погрузим и уложим. Ваше дело — довезти в целости! Если какая плита по вашей вине расколется или треснет, оплачивать убытки будете вы!
— Чего? А ну! Пшел вон! И чтоб духу твоего тут не было! — вскипел Леонид и вытолкал заказчика в двери, не пожелав продолжить с ним разговор.
— Сиди и не рыпайся! Жди Макарыча! Он приедет, тогда и подыщем груз! — успокаивал Виктор водителя.
Николай вышел из номера подышать, покурить, оглядеться. И тут приметил на лавке троих мужиков. Они спорили меж собой или ругались, невозможно было понять. Говорили на незнакомом языке. Калягин отвернулся от них. Смотрел на дорогу, по какой бесконечным потоком шли машины.
«Скоро Макарыч должен появиться!» — подумал Николай и почувствовал, как его взяли за локоть.
— Послушай, друг! Это твоя фура? — обратился к Николаю один из троих, сидевших неподалеку.
— А что тебе? — повернулся Калягин.
— Понимаешь! Выручать нас надо. Привезли мандарины из самой Грузии. Думали, продадим здесь, у нефтяников. У них много денег. Оказалось, им уже полгода зарплату не дают. Не только на мандарины, на хлеб нет денег. А у нас мандарины пропадают. Их надо скорее увезти отсюда в Москву! Где быстро продать можно.
— Сколько у тебя мандаринов?
— Еще одну такую фуру нужно!®Но где взять? Хотя бы половину увезти скорее, пока не испортились.
— Сколько платишь до Москвы?
— А как ты хочешь?
— Погрузка и разгрузка твои или наши?
— Лучше ваши!
Николай повел мужика в номер, чтобы там договориться окончательно.
Пока спорили о цене, к гостинице подрулила фура Макарыча.
— Привет, кенты! — грохнул так, что стекла в окнах дрогнули. — Как доперли? Все целы? Тихо было на дороге? Я ж базлал, что Колька везучий. Его, падлу, даже в зоне ни разу не тыздили! Со всеми сдышался!
— Макарыч! Вот, мужики просят помочь. Мандарины им надо отсюда в Москву увезти. Жалуются, мол, погниют.
Макарыч подошел к троим мужикам:
— Сколько мандаринов у вас?
— Вагонная отгрузка. Сорок тонн. Вот если бы вы двумя фурами взялись?
— Если заплатите сейчас, поможем!
— Теперь только за половину можем! Остальное отдадим в Москве!
— Нет! Так не пойдет. Не согласен!
— Пойми, друг! За вагон платили, за погрузку
и
разгрузку — тоже. Кушать надо! В Москве сдадим оптовикам, сразу рассчитаемся с тобой!
— Я тебе не друг. А кушать все хотим! Ищи потом вас в Москве! Мне больше делать нечего? Не берите их, кенты! — моргнул Макарыч Леньке. Тот согласно кивнул головой.