Подкидыши для Генерального
Шрифт:
Вот и получилось, что я совершенно одна осталась с близнецами, впервые в жизни. Сначала была полна уверенности и энтузиазма, что справлюсь. Кто бы знал, что будет настолько сложно.
— Сейчас, мои солнышки. Сделаю кашку…
Телефон снова оживает оглушающим роком. На кого я могла поставить такую мелодию?
Не могу вспомнить.
— Да?! — рявкаю раздраженно.
— Матвеева? Сколько можно до тебя дозваниваться?
— Паша? Тебе чего надо? — спрашиваю
— Ты сама на прошлой неделе просила завезти тебе методички, лекции. Я как дурак уже полчаса под забором пляшу. У тебя тут прямо правительственный объект, хрен прорвешься! Не пускают дуболомы, ни в какую. Говорят, не предупредили их. А ты трубку не берешь, — Пашино возмущение растет в геометрической прогрессии.
— Извини… Я сейчас все исправлю. Наберу охране, тебя пропустят. Прости что так вышло.
В последнее время с памятью у меня и правда беда. Чувствую себя ужасно неловко перед однокурсником. Ведь действительно просила его помочь, он согласился, а я все проспала!
Связываюсь с охраной, прошу Стаса, который остался за главного, впустить моего гостя. Бегу в ванную.
Ну и вид! Не то чтобы я переживала показаться перед Пашей в непрезентабельном виде, но зубы хотя-бы надо почистить. Умыться, расчесать всклокоченные волосы.
Полоскаю рот от зубной пасты, слышу плач из детской, бегу туда. Гриша опять капризничает. Надо срочно померить температуру. С ним на руках иду на кухню, ставлю на плиту кастрюльку с молоком.
— Сейчас, мой хороший.
Миша протестующе кричит, тоже хочет на руки. Иду за ним.
Так и встречаю Самсонова в гостиной, с малышней на руках.
У того настолько остолбенелый вид, похоже, потерял дар речи от такой картины.
— Привет, Паш. Спасибо тебе, выручил. Извини, у меня форс-мажор. Мама заболела, и я одна с малышней.
— Ого, вот уж не ожидал такой тебя увидеть, Матвеева. Настоящая мамочка. Это твои?
— Не совсем.
— Это как?
— Долго объяснять, Паш. Ты садись, устраивайся. Я кашу детям сделаю, потом тебе кофе сварю, ок?
— Мне водички бы. Запыхался с автобуса в гору чапать.
— Можешь сам себе налить? Хочешь, в холодильнике есть газированная. Или простая в графине. Не стесняйся, я одна тут.
— Дом шикарный.
— Дом точно не мой, — смеюсь. — Ой, а можешь Мишу подержать?
— Давай. У меня двое младших дома, умею с малышней управляться.
— Замечательно, спасибо!
Самсонов берет ребенка. Кажется, Мише нравится наш гость. Даже улыбается ему.
— Ну вот и каша готова.
Сажаю Гришу в стульчик. Павел проделывает то же самое с Мишей.
Покормив детей, начинаю расспрашивать про универ, ношусь между кухней и гостиной, Самсонов с энтузиазмом помогает во всем. Делаю нам бутерброды, готовлю капучино.
— В общем, не хватает тебя, Матвеева.
Малыши ползают на специальном коврике перед нами, разбрасывают игрушки.
— Как видишь, я занята по уши.
— Вижу. Точно не твое потомство?
— Не хочу говорить на эту тему.
— Слушай, если тебе помощь нужна, я могу остаться. Мне несложно. Дом большой, место наверняка мне найдется.
— Ох, Паш, как-то это неправильно. Единственное, буду признательна, если ты приглядишь за ребятами, а я в душ сгоняю. Кажется, я уже два дня не была там, — смущенно замолкаю.
Признаваться в подобном не особенно удобно, но к Самсонову я как к брату отношусь. Все же много вместе времени провели, не чужой он, да и с мальчиками сразу нашел общий язык.
— Да без проблем, иди.
— Супер! Я быстро.
Наслаждаюсь теплыми струями душа, размышляю над предложением Паши. С одной стороны, мне нравится, когда дома только близкие. К Вере Антоновне я привыкла, тут же немного другое. Но очень заманчиво. Одной тяжело, не представляю, как одинокие мамочки справляются.
Выхожу из душа, подсушиваю волосы.
И вдруг слышу разговор. Два мужских голоса…
Охрана пришла в дом? Может, Матвей Егорыч вернулся с новостями от мамы? Неловко, что вот так на Павла наткнулся. Надо бы поторопиться, объяснить…
Натягиваю шорты, футболку. Бегу в гостиную, босиком. Замираю словно на стеклянную стену наткнулась.
Павел и Герман стоят друг на против друга, оба напряженные, словно готовы сцепиться.
Герман?
Здесь?
Хочется потереть глаза.
Серьезно. Это не галлюцинации. Стоят, сверлят друг дружку взглядами.
— Это что за тип, Арина? — спрашивает Паша. Хмурит брови, такой вид у него, словно жену с любовником застал.
— Пожалуй, продублирую вопрос, — произносит Герман ядовито.
— Паш, извини… Тебе лучше уйти. Спасибо большое за лекции, — бормочу нервно.
— Я так и понял, — кивает, то ли мне, то ли самому себе. — Помощь тебе уже не нужна.
— Спишемся, ладно? Привет Лене. И остальным. Всем, в общем. Ты меня очень выручил!
Махнув рукой, Павел скрывается в дверях.
Виснет длинная пауза. Переминаюсь с ноги на ногу, размышляя с чего начать.
С вопросов? Оправданий? Да с какой стати!
— Это мой однокурсник. Тоже был в Греции…
— У меня хорошая память, Арина. Твой партнер по танцу.
Ого! Помнит, и правда. Я наоборот, напрочь забыла.
— Мама заболела, няня взяла отпуск. Извини за бардак…
Герман словно и не слушает. Смотрит на своих сыновей, играющих на коврике. Они очень любят проводить так время. Увлечены, но иногда поворачиваются в его сторону. Смотрят с любопытством.