Подлетыши
Шрифт:
Поцеловав хозяйку в щеку, гостья вышла из дома. Илья — за ней.
Речка была залита лунным светом — струилась и трепетала. Полыхающий костер высоко освещал черный вал тальников. От костра
Они шли рядом белеющей тропинкой к огню ребят.
— Знаете ли? — сбивчивым голосом сказала Галина Андреевна. — Сегодня, как никогда, я чувствую себя перед кем-то виноватой, будто что-то важное нельзя забывать, а я взяла да забыла, как будто жила без роду, без племени, — ничего не видела, не знала. Но вот увидела ваш дом, и в памяти моей озарилась судьба далеких предков с лесами муромскими, с теремами и соборами. Я, наверно, старомодна, к прошлому тянет, а еще воспитательница…
Илья взял ее теплую, шелковисто-сухую руку, чувствовал лесной, цветочный запах волос, вслушивался в ее голос.
Галина Андреевна нерешительно высвободила свою руку и подумала: «Странно все это… Речка Амгуна, родительский дом Ильи… А свечка все горит…»
Илья остановил Галину Андреевну и вплотную увидел ее большие, с лунным светом глаза.
— Ну, что вы? — тихим, напряженным голосом спросила она. — Что-то непонятное сегодня происходит со мной… С нами что-то творится… Вот и Сергей собрался было плыть сюда, к дому-дворцу — и вдруг отказался. Почему, что с ним?.. Пойду к наследничкам, они для меня палатку поставили. И вам спокойной ночи. Нет, спокойного утра…
У дома, смутно освещенного луной, то и дело поскрипывала калитка. Может быть, стояла мать и в тревоге касалась калитки. Звенела, шумела Амгуна, залитая желтым светом…
Через какое-то время на востоке стала заниматься заря. Покатая сопка осветилась бледно-алым контуром. В тальниках запорхали, робко пробуя голоса, птицы. Крупная рыба взыграла на перекате.
На земле начиналось новое утро.