Подлинная история «Майора Вихря»
Шрифт:
Вот в таких условиях работал теперь Алексей Николаевич Ботян.
Вспоминает бывший заместитель начальника Управления «С» (нелегальная разведка) ПГУ КГБ СССР, назовём его Михаилом Петровичем, который познакомился с Ботяном в 1968 году, когда только ещё выпустился из «101-й школы»:
«В том отделе Представительства КГБ при МГБ ГДР, как называлась наша «контора», куда я был распределён и где работал, работал и Алексей Николаевич. Детально я с его деятельностью не знаком, но в общем знаю, чем он занимался: он работал с семьями немцев, агентов-нелегалов, которые находились в Западной Германии. Они или «на оседание» туда уезжали, или в поездках различные задания выполняли — от недели до нескольких месяцев. А он опекал их родственников, членов семьи. Так что если у родственников в ГДР возникали вопросы, то он помогал их решать, а если у нашей службы возникали какие-то вопросы к родственникам,
Более детально нам рассказал сам Алексей Николаевич:
«В Германии, в Берлине, я был с 1965 по 1972 год. Я работал с семьями тех молодых немцев, которых нелегалами тогда в Западную Германию отправляли. У меня с ними были очень хорошие отношения! Просьбы некоторые их выполнял — например, машину западную купить хотели, так я помогал деньги обменять. Нелегально, конечно! А как иначе? Вообще, у меня хорошие отношения были с немцами, а потому и работали хорошо, да и отдых хороший был…»
Можно, наверное, осудить Алексея Николаевича за то, что он чего-то там «химичил» в интересах своих подопечных. Но стоит ли? Разведка — это всегда игра «на грани фола», законопослушный гражданин в ней «победителем» не станет. Тем более что не для себя же он старался: не единожды побывав у Ботяна дома, прекрасно понимаешь, что это — нормальный человек, которому ничего лишнего не нужно, в роскоши он не живёт.
«Почему именно Алексей Николаевич этой работой занимался? — продолжает разговор Михаил Петрович. — Работа эта очень деликатная, и нужен по-настоящему душевный человек. У Ботяна есть такое золотое качество — на мой взгляд, он, пожалуй, с любым человеком может найти общий язык. Он не ко всем одинаково относится, я это знаю, но вот поддерживать контакт, быть интересным собеседником, это он может по отношению к любому человеку. А такое не всем дано! Иногда пара вопросов, и уже не знаешь, что сказать… Но Алексей Николаевич — нет, не такой. К тому же он сам обладает огромным боевым опытом и многое знает как бы изнутри. Наверное, поэтому ему и поручили такой участок. Почему ещё, сказать затрудняюсь. Но мне известно, что он очень многих немцев, наших агентов-нелегалов, знал и, соответственно, знал их семьи, которые жили в Берлине или где-то в ГДР. Не исключаю, что когда приезжали нелегалы и очередная поездка предстояла, — он участвовал в выработке задания, определении линии поведения и т. д. Ведь для этого нужно знать обстановку дома, характер человека — не только оперативные вопросы надо знать, но и составляющие человека, о чём у него душа болит. Так что не исключаю, но детально мне это не известно… Может быть, он и операции планировал, вот только гадать мы не будем!»
Сегодня всем, наверное, известно, что так называемые «легальные» разведчики — то есть те, кто не изображает из себя иностранцев, работают под каким-то прикрытием. Чаще всего — посольства или консульства, чтобы иметь дипломатический иммунитет, позволяющий в случае провала быть благополучно высланным из страны, а не оказаться в местной тюрьме. На территории дружественной ГДР подобные казусы советским разведчикам не грозили, но для контактов с местными жителями — семьями тех самых нелегалов — Ботяну была нужна «железная» крыша. Таковой стала для него роль представителя нашего Аэрофлота. И эту роль следовало «играть» с полной серьёзностью и самоотдачей.
А потому перед поездкой в ГДР Алексею пришлось пройти в Москве соответствующую подготовку. Его сразу предупредили, что представитель Аэрофлота должен быть коммерсантом и одной из основных его задач является привлечение туристических компаний…
«Приехал я в Берлин, стал представителем Аэрофлота, и дела там у меня пошли очень хорошо, — рассказывает Алексей Николаевич. — Хотя гэдээровцы — они же хитрые были! Между марками, то есть валютой, ГДР и ФРГ разница большая была, а потому они на свои самолёты сажали западных немцев, а на наши, аэрофлотовские, — своих граждан. Я это быстро разгадал, поехал в Западный Берлин и стал напрямую договариваться с их туристическими компаниями. Стал заказывать чартерные самолёты, а там по сто и более человек, и вот один самолёт отправляю, другой… Все западные компании, которые направляли сюда своих туристов на отдых, я перехватывал! А гэдээровцев сажал на их самолёты — у них же был Интерфлюг. Однажды произошёл случай, когда немцы на свой Интерфлюг не могли посадить свою правительственную делегацию! Всё было забронировано. Они обращаются ко мне, и я сажаю немецкую правительственную делегацию на свой Аэрофлот. А на свой они не могли! Всё очень хорошо получилось! Я всё время загрузки им давал — давал Аэрофлоту прибыль. Наверное, и везло мне, да я и соображал в этом деле — вот всё и пошло».
…Помнится, когда недавно в Москве праздновали очередной юбилей Ботяна, один из его коллег сказал так: «Ему бы там, в Берлине, спокойно сидеть, а он начал с коррупцией среди немцев бороться!» Очень интересная подробность, но вдаваться в неё не будем — незачем ворошить прошлое. Тем более что Алексей Николаевич говорит так:
«У меня с немцами были очень хорошие отношения, особенно с немками. Они «Алэксэй» меня звали. Жизнь была весёлая… Немки — интересные женщины! Они любили иностранные сигареты, а я всегда имел хорошие отношения с западными лётчиками — прошу, привези мне сигареты вот такие-то. Платил им гэдээровскими марками, это им тоже было выгодно. Ну а я сигаретами подкупал…»
В общем, всё было хорошо, весело и легко. По крайней мере, так казалось большинству окружающих. А ведь была у него и совершенно иная жизнь. Ботян чуть-чуть «приподнимает занавес»:
«Я с немецкими пограничниками, демократическими, установил такой хороший контакт, что если откуда-то прилетает наш человек и нужно, чтобы никто не знал, что он сюда приехал, то я его забираю и веду через служебный вход, через контрольный пункт — без проверки. Только говорю: «Со мной!» — и всё… Хорошая работа была! И у московского аэрофлотовского руководства ко мне очень хорошее отношение было. Мне даже предлагалось другое место — в другом государстве. Приехал из Москвы генерал из Аэрофлота и, видя, как у меня хорошо дела идут, сказал: «Я обращусь в ЦК, чтобы вас перевели на нашу работу». Не знаю, если бы не ввод наших войск в Чехословакию в 1968 году, то я, наверное, и пошёл бы дальше по линии Аэрофлота…»
Года через два после приезда Ботяна в Германию представительство возглавил генерал Иван Анисимович Фадейкин, [350] очень толковый начальник и вообще, опять-таки, легендарный человек. Судите сами: ровесник Алексея Николаевича и даже на полгода его младше, он, журналист по профессии, начал Великую Отечественную войну заместителем начальника политотдела стрелковой дивизии на Западном фронте, а закончил начальником штаба гвардейской стрелковой дивизии. (В своих изустных «легендах» разведчики — это неудивительно, «легенды» ведь создаются в любом коллективе, даже самом информированном, — превратили его в командира дивизии, которая брала Берлин.) В 1949 году, окончив Военную академию им. М. В. Фрунзе, полковник Фадейкин был направлен в Высшую разведывательную школу Комитета информации, после чего служил во внешней разведке и в военной контрразведке, которую возглавлял с февраля 1963-го по февраль 1966 года, а затем был направлен в ГДР.
350
Иван Анисимович Фадейкин(1917–1979) — генерал-лейтенант.
«Фадейкин — толковый мужик, жаль, что он так рано умер! — сожалеет Ботян. — У нас хорошие результаты были. И сама работа была интересная…»
Отделом, в котором он тогда служил, руководил Мариус Арамович Юзбашян. [351] С Алексеем Николаевичем его сблизило, во-первых, то, что в 1944–1945 годах Мариус Арамович также находился за линией фронта, был заместителем командира партизанского отряда. Точнее — оперативной группы. Потом работал в территориальных органах госбезопасности, после чего приехал в представительство и в 1967 году возглавил отдел. Во-вторых, Юзбашяна и Ботяна сдружило то, что оба они были просто отчаянными волейболистами.
351
Мариус Арамович Юзбашян(1924–1993) — генерал-лейтенант. В 1972–1978 годах — заместитель начальника ПГУ КГБ; в 1978–1988 годах — председатель КГБ Армянской ССР; смещён с должности в 1988 году. Убит в 1993 году в Ереване.
«Мы как-то очень сильно сблизились благодаря спорту, — вспоминает Михаил Петрович. — Волейбольную нашу команду возглавлял Мариус Арамович. Коллектив у нас был сильный, который, в том числе, участвовал и в соревнованиях с «друзьями», то есть с сотрудниками немецких спецслужб. Мы то в Дрезден ездили, то в Лейпциг, то здесь, в Берлине, время от времени играли. Было правило: каждую среду хоть умри, но… Если ты начальнику отдела говоришь, что не можешь пойти на волейбол, потому что занят по работе, то он говорил: «Как же ты планируешь свою работу, если знаешь, что в среду у нас волейбол?».