Подмена для Ректора
Шрифт:
— Помимо всего прочего, в доме, куда ведет портал, на самом его выходе была обнаружена вот эта мужская одежда, — представитель поднял со стола мужской пиджак и рубашку. — Одежда — совершенно точно из нашего мира, а это значит, что портал уже использовался кем-то из местных. Мы с господином ректором имеем все основания полагать, что целью использования было… прелюбодеяние с развратными женщинами чужого мира, — зал возбужденно загалдел. — А также предполагаем, что бывший хозяин одежды обладал магическими способностями — на одежде обнаружены следы странной субстанции
Габриэль появился на сцене так неожиданно, что я вздрогнула, все еще в размышлениях, для чего все эти загадки. Артефакты? Чья-то мужская одежда? Упоминание о развратных женщинах иного мира?
Мрачный и загадочный в своих темных очках, господин ректор взирал на притихших студентов и комиссию, ожидая, как всегда полной тишина. Как давно я не видела его в амплуа профессора, вдруг подумалось мне. И какого профессора! Впору Темную Магию преподавать… или защиту от нее.
— Да, мэтр Лусье. Я хотел воспользоваться данной оказией, чтобы сделать свое собственное заявление. Касающееся моей личной жизни.
Теперь уже напряглась я. Он явно собирается рассказать всем о том, что обзавелся дочкой, и с одной стороны — ничего плохого в том, что я взяла с собой Эми, не произошло… Как раз и представит ее уважаемой публике.
Но с другой… с другой…
Он ведь просил меня заниматься ребенком в мое свободное время… А это явно не оно.
Я не видела его глаз, но по тому, как замерло на полуслове его лицо, по тому, как застыла в воздухе его рука, поняла, что он смотрит прямо на меня. И на Эми.
И взгляд этот не предвещал ничего хорошего.
«Значит, вот как теперь между нами будет».
Слова звучали в моей голове так холодно, что почти заморозили мой мозг.
«Гэб, я же не знала, что ты позовешь меня… Я пошла с ребенком погулять…»
«Разве я не взял ей няню? Она плохо справляется со своими обязанностями?»
Я еле заметно мотнула головой. В аудитории уже начинали перешептываться, не понимая, в чем причина такой долгой заминки, а я порадовалась, что никто не видит, на кого именно он так напряженно смотрит.
«Няня пошла готовить обед и комнату… А у меня все равно пары нет… Я же не знала! Гэб, в чем проблема? Ты ведь все равно хотел сделать о ней заявление…»
«Я хотел сделать тебе предложение, дурочка».
От волнения я резко хватанула ртом воздух.
«П-предложение? Мне? Прямо здесь — на публике?»
«А кому еще?» — он постепенно терял свою выдержку, начиная злиться в открытую. Хорошо, что этого не было заметно — только странное, накаленное молчание. — «Но теперь все внимание будет приковано ни к тебе, а к ребенку. А уж додумают столько всего разного, что мы еще годы будем это разгребать. Только представь, как обрадуются журналисты такому шикарному кадру — ректор, студентка и их незаконнорожденный ребенок».
«Почему обязательно
«Потому что публика любит додумывать! Я ведь не просто так хотел, чтобы не было между вами никакой связи. Ребенок отдельно, невеста отдельно. А теперь все будет выглядеть так, будто это ТВОЙ ребенок! Будто я ее заделал ТЕБЕ и вынужден жениться, как порядочный человек… И что станет с твоей репутацией? Ты только подумай, Эль. А с репутаций Эми, которую все будут считать моим бастардом? Годы сплетен! Горы грязи! Так что не обессудь, дорогая, но вместо романтичного предложения, мне действительно придется говорить сейчас об Эми… А тебе придется, наконец, выбрать…»
Я совсем оцепенела, чувствуя, как мой мир распадается на куски.
«Не надо… не предлагай мне этого… я не смогу… выбрать…»
— Господин ректор, с вами все в порядке?
— Заткнись! — гаркнул Габриэль на представителя по связям с общественностью, и вновь мысленно заговорил со мной.
«Тебе придется выбрать, кем ты желаешь быть, Элайза. Моей женой или нянькой чужого ребенка?»
Эми на моих руках тихонько захныкала.
— Утихомирь уже ее! — шикнул кто-то с другого ряда — явно не в курсе, чей это ребенок. — Никакого проку от этих нянек…
И меня взорвало.
«Нянькой. Я лучше буду нянькой, чем с ТАКИМ тобой».
Резко встав, я подкинула Эми себе на бедро, так, что она удобно уселась, обхватив меня ножками, выправила коляску, и под удивленные и возмущенные взгляды пошла по коридору к выходу — тяжело пошла, чувствуя, как каждый шаг молотом отдается в моем израненном сердцу.
Я понимала, что не сбегу от него — как? Ведь мы до сих пор не можем отдаляться друг от друга. Но я что-нибудь придумаю… В конце концов поселюсь у Эми в комнате — надеюсь девочка не будет против, если ее новая мама порыдает в подушку несколько ночей подряд.
— Эль… ты куда? — зашипела мне вслед Хлоя.
— Твою мать… черт бы тебя… — вслух заругался со сцены ректор… и бросился за мной.
Догнал, не дав дойти до выхода, сорвал с моего пояса Эми…
На мгновение я испугалась, что он бросит ее на пол — отшвырнет куда-нибудь со злости… но вместо этого он просто посадил ее к себе на пояс.
А потом обхватил меня ладонью за шею, привлек к себе… и властно, по-хозяйски поцеловал, мешая желанный вкус своих губ с моими солеными и обильными слезами…
Лишь спустя минуту, когда, наконец, оторвался, дав мне дышать, я осознала, где мы и что сейчас произошло. И что плачу я уже вовсе не от горя, обнимая Габриэля и Эми вместе — навзрыд плачу, как будто во мне кран открыли и забыли закрутить…
— Господа! — громко заявил Габриэль, перекрикивая неистовый, беспорядочный гам и выкрики «немедленно прекратить это бесстыдство». — Позвольте мне все же сделать заявление! Позвольте представить вам… мою законную жену и… — он запнулся на мгновение и решительно продолжил, — и мать моего ребенка, миледи Элайзу дэ Осмонд ди Вэльфор, в девичестве Калахан.