Подмена

Ассиди

Виман Мандерли пододвинул к себе краюху хлеба, взял в правую руку нож — большой, острый — и недвусмысленно посмотрел на Рамси, покачивая перед собой ножом.

Рамси, может, и на Мандерли бы бросился, Теон не видел его глаз, но знал, что Рамси способен и не на такое. Но тут Русе Болтон с другого конца стола окликнул его, и Рамси ничего не оставалось, как подойти к отцу.

Арья как будто и не заметила, что случилось. Проводила Рамси спокойным взглядом и продолжила разговор с Мандерли.

Теон только успел подумать, что достанется ему, потому что

ему всегда достается, как Рамси помахал ему рукой:

— Иди сюда, Вонючка!

Теон медленно поковылял к Рамси, успев кинуть быстрый взгляд на Арью. Она даже не смотрела в его сторону. А может и успела посмотреть, это он сейчас медленно двигается и плохо соображает.

— Что, Вонючка, на мою женушку заглядываешься? А мне и не жалко! У меня дел много, а ты без дела шатаешься, вот и погуляй с ней по Винтерфеллу, пусть посмотрит, как ты его сжег, а я отстроил.

— Да, милорд, — поспешно ответил Теон.

Рамси как будто облегчал ему задачу познакомить Арью и Рябину. Ну и пускай! Он и не подумает никуда бежать, и Арье не посоветует, а если она что сама натворит — пусть пеняет на себя. Он предупреждал.

Идя на свое место, Теон подумал, что предупреждал не Арью, а Джейни. И сам ужаснулся этой мысли.

========== Часть 3 ==========

Теон не мог понять — почему другие не видят то, что видит он? Почему никто не видит, что девушек двое? Отличить их — много ума не надо, да и наблюдательности особой тоже. Или их различают, но не показывают вида? К Арье даже Рамси не подступался, да наедине они и не оставались. Наедине с Рамси всегда оказывалась Джейни, но и с ней Рамси стал вести себя пристойнее. Нет, он все также ложился с ней каждую ночь и отпускал замечания по поводу ее неумения в постели, но новых синяков на ее теле Теон не замечал. Следов заживших ожогов и порезов — тоже. Это следы были только у Арьи, а были ли у нее синяки Джейни, Теон не знал. Арья при нем не раздевалась.

Арья с ним и не разговаривала, в отличие от Джейни. Вечером того дня, когда Арья впервые вышла к завтраку, Теон, как обычно, пришел в спальню Рамси со служанками и с горячей водой. Джейни попросила отослать служанок и вцепилась в Теона обеими руками:

— Ты можешь поговорить с ней? Узнать, чего она хочет?

— С кем? — глупо улыбнувшись, спросил Теон.

— С ней! — Джейни тряхнула головой. — Она хочет меня убить или не хочет? Я не хотела занимать ее место, меня заставили!

Раньше Теон бы сразу прекратил подобные разговоры. Но теперь это был знак, что не ему одному мерещится Арья.

— Но как? Ты можешь вести себя, как она, но…

Джейни не дала ему договорить.

— Не могу! Я боюсь! А она не боится! А я не могу не бояться!

Она отвернулась, вытерла глаза рукой, потом повернулась спиной и спокойным голосом попросила Теона:

— Помоги раздеться, а то вода остынет.

Когда Теон посадил Джейни в деревянную ванну, он снова вернулся в разговоре:

— Как она стала тобой? Или ты ей? Она пропала, наверное, она мертва…

— Нет, — покачала головой Джейни, — она не мертва.

Я не могу ей ничего сказать… но мне кажется… — она замолчала.

— Что кажется? — спросил Теон, намыливая Джейни спину. Чувствовал он себя до невозможности глупо.

— Она в какой-то септе… или не септе… Большой такой храм, а людей немного, изваяния стоят, кто-то молится… а септонов я не видела. Но все так смутно, может они там и есть, а я не разглядела. И она там служит.

Теон попытался представить себе Арью в одеянии септы. Получилось так нелепо, что он невольно рассмеялся. Как давно он не смеялся? С того момента, как взял Винтерфелл… или даже раньше.

Джейни как будто бы и не заметила, поправила волосы и продолжила:

— Скажи ей, что я готова вместо нее служить в этой септе, я даже септой могу стать, все лучше, чем здесь! Она в септу и не ходила никогда, а мы с Сансой ходили в Королевской Гавани, там хорошо, свечи, благовония, все статуи красивые такие…

Теон еще раз попытался представить Арью послушницей в септе. Получилось еще нелепее.

Он взял Джейни за руку и поднес поближе к глазам. Шрамов не было. Ни одного.

— Что? — обеспокоенно посмотрела на него Джейни.

— У тебя сегодня утром были следы от ожогов — вот тут, — он показал искалеченной левой рукой. — И от пореза.

— Это не у меня, — уверенно сказала Джейни. — Это у нее.

— А у нее откуда?

— Не знаю, — Джейни беспомощно посмотрела на Теона. — О свечку обожглась?

Теону трудно было представить, как можно в септе обжечься о свечку. Он, правда, и в септе ни разу не был, но предполагал, что послушники достаточно ловки, чтобы самим не обжечься и септу не спалить.

А, может, это и не так важно? Может, она в кузнице под руки к кузнецу полезла и за горячие заготовки хваталась. Это же Арья. Может, Джейни ошибается насчет септы. Арью проще как раз в кузнице представить. Или на конюшне.

Может, и правда у нее спросить?

— А ты…— Теон замялся, не зная, как задать вопрос. — Когда она здесь, ты где?

Джейни посмотрела на него беспомощным взглядом.

— Не знаю… Я как будто засыпаю, а потом просыпаюсь. Я знаю, что она здесь, но сказать ей ничего не могу, — и она посмотрела на Теона умоляюще. — Но ты сможешь! Скажи, что я могу вместо нее прислуживать в септе, только пусть убьет Петира Бейлиша, а меня не трогает.

— Скажу, — согласился Теон.

А что еще оставалось делать?

Утром следующего дня Арья также пришла на завтрак. На этот раз она разговаривала не в Виманом Мандерли, а с Хозером Амбером. Рамси злобно поглядывал на нее и почему-то на Теона, но молчал. У его стола сидели Серая Джейна и Гелисента и смотрели на хозяина. Не то ждали, что он им кинет что-нибудь, не то жаждали развлечений. Слишком спокойно сидели.

Хотя с чего им было беспокоиться? Но и ждать тоже особо и нечего, костей за завтраком не полагалось, какие кости в овсянке?

Когда Арья вышла из-за стола и направилась к выходу, погруженная в свои мысли, Теон окликнул ее: