Подмененная
Шрифт:
— Хочешь, я помогу? — спросила ее Люси.
Белинда пожала плечами, и Люси пристроилась возле нее.
Мы с Ли покинули их и перешли в соседнюю комнату.
— Мистер Лэнсдон собирается жениться, — сообщила я ей.
— Неужели? Значит, поэтому…
— Да. Он желает собрать вокруг себя всю семью — Не удержавшись, я злобно добавила:
— Это полезно для него как для члена парламента.
— Понимаю.
— Ты удивишься, узнав, на ком он женится. Помнишь Бурдонов? Конечно же, помнишь. Ты ведь ездила в Хай-Тор чинить их
Она выглядела несколько обескураженной.
— Да, — продолжала я, — любопытное совпадение.
Мистер Лэнсдон встретился с их семейством в Лондоне. Насколько я понимаю, теперь они живут в основном в Чизлхерсте. Ты помнишь мадемуазель Селесту?
Ли слегка отвернулась от меня. Похоже, она была в замешательстве. Видимо, она думала об отъезде из Корнуолла, который все-таки был ее родиной, и это ее расстраивало. Наконец она тихо сказала:
— Да, помню.
— Так вот, она будет его женой.
— Понятно.
— Ты знаешь их семью лучше, чем я. Ты ведь некоторое время жила там, пока работала над этими гобеленами, верно?
— О да… несколько недель.
— Значит, она будет тебе не совсем чужим человеком.
— Ну да…
— Как ты думаешь, мы с ней уживемся? Мистер Лэнсдон, кажется, считает, что она не захочет вмешиваться в дела детской.
— Да, я уверена, что она не станет.
— Ладно, посмотрим. Боюсь, это уже решено, Ли.
Мистер Лэнсдон настаивает на этом. В конце концов, Белинда — его дочь.
— Да, — прошептала она.
Мыслями она явно была где-то далеко. Хотелось бы мне знать, о чем она сейчас думает. Ли всегда поражала меня своей отстраненностью и даже загадочностью.
Настало время покидать Корнуолл.
Бабушка сказала:
— Это действительно самый лучший выход для тебя, но мы будем очень скучать по тебе. Хуже всего то, что уезжают все сразу. Однако мы оба согласны, что это лучший выход и что Бенедикт правильно делает, забирая дочь к себе.
— Он всего-навсего хочет показать избирателям свою счастливую семейную жизнь.
— Не думаю, что дело только в этом. Попытайся быть справедливой к нему, Ребекка. Он пережил тяжелое время, и уж одно-то я знаю наверняка: он действительно любил твою мать. Не забывай, что он тоже потерял ее.
— Да, но теперь он подыскал на ее место другую.
— Мне, по правде говоря, не верится в это.
Сама я тоже была ни в чем не уверена.
Ли с каждым днем становилась все более беспокойной. Должно быть, она тяжело переживала происходящее. Думаю, что до сих пор она не выезжала за пределы Корнуолла. Белинда, напротив, пребывала в радостном возбуждении. Она постоянно говорила о роскошном доме, находящемся в большом городе, где ей предстоит жить вместе со своим богатым влиятельным отцом. Правда, она его не любила, но намеревалась забыть о нем и просто наслаждаться жизнью.
Люси наблюдала за мной, собираясь, видимо, копировать мое поведение. Поэтому я пыталась делать вид, что все это очень интересно, и не раскрывать ей своих истинных чувств.
«По крайней мере, — думала я, — мне понравится в Мэйнорли, где я вновь встречу Эмери, Энн и Джейн, живших с нами до замужества матери». Более того, меня влекло к этому дому, а особенно к заколдованному саду.
Хотя мне не хотелось жить под одной крышей с, Бенедиктом, но у этого проекта были и увлекательные стороны, особенно возможность представления ко двору.
На станции нас ждал экипаж. Мисс Стрингер, бывшая родом из Лондона, находилась в добром расположении духа. Она не сожалела о переезде и, по всей видимости, считала, что в большом городе жить будет гораздо интересней, чем в глухой провинции.
Когда мы подъехали к дому, нас уже поджидали Бенедикт и Селеста. Он был очень элегантен и, судя по всему, обрадовался встрече с нами. Селеста в нерешительности оставалась позади, пока он не сделал знак подойти.
Конечно, она была уже не той девушкой, которую я знала много лет назад. Теперь она стала молодой женщиной. И, я бы сказала, очень привлекательной, хотя нельзя было назвать ее красивой или даже хорошенькой. Однако она была очень элегантно одета: бледно-серое платье явно парижского покроя, на ней было жемчужное ожерелье и такие же серьги. Ее темные волосы были уложены в красивую прическу, и двигалась она очень грациозно.
Она ступила вперед и взяла меня за руки.
— Я так рада, что вы приехали сюда, — сказала она с сильным французским акцентом, — я очень тронута тем, что вы приехали. Вы будете счастливы здесь. Мы этого оба очень хотим, — и она заискивающе улыбнулась Бенедикту.
— Да, — подтвердил он, улыбнувшись ей в ответ. — Именно этого мы и хотим. А дети… — Он взглянул на них. — Белинда… — Она бросила на него довольно вызывающий взгляд. — И… э… Люси.
Я взяла Люси за руку и вывела ее вперед.
— Надеюсь, вам понравится ваш новый дом, — выговорила Селеста так тщательно, словно заучила эти слова наизусть.
Я видела, что дети заворожены ею. Потом она улыбнулась Ли.
— Но… мы ведь встречались. Вы приезжали… я хорошо это помню.
Ли покраснела и смутилась. Кажется, ей не хотелось вспоминать о своем пребывании в Хай-Торе, хотя, судя по тому, что мы слышали от миссис Полгенни, Бурдоны были в восторге от ее работы.
Мисс Стрингер представилась и, похоже, произвела хорошее впечатление на Бенедикта и его жену, как, впрочем, и они на нее.
Нам показали помещения для детей, расположенные на верхнем этаже дома. Там все было просто, но элегантно: комнаты с высокими потолками, с окнами, начинающимися от самого пола и выходящими на площадь с садом в центре. Мисс Стрингер отвели комнату на этом же этаже, рядом разместилась Ли, тут же была и детская спальня.
Мы оставили их там, и Селеста провела меня в мою комнату, которая находилась на втором этаже.