Подмененный
Шрифт:
– Что ты имеешь в виду? – почувствовав недоброе, прищурился Андрей. – Что вы приготовили для Шагадди и Юнни?
– Мы предоставим твоим товарищам выбор: либо они останутся здесь и вольются в наше сообщество, либо забудут обо всем, после чего смогут уйти. Лично я всегда советую нашим гостям выбрать первое предложение. Человек, потерявший память, это уже не человек.
– Я хочу взглянуть на них, – решительно заявил Андрей.
Мурнау сделал приглашающий жест в сторону двери.
Андрей подошел к ней и осторожно надавил ладонью. Дверь медленно, без скрипа приоткрылась.
В комнате было темно. Полоска
Убедившись, что Шагадди и Юнни в порядке, Андрей вернулся в комнату, где его ждал Мурнау, и прикрыл за собой дверь.
Мурнау сидел на стуле, широко расставив колени и положив на них согнутые в локтях руки. Спина его была сильно ссутулена, а шея выгнута так, что хотя голова Мурнау опустилась ниже плеч, лицо его при этом было обращено вперед. Должно быть, это было наиболее удобное для него положение, но со стороны он производил впечатление неимоверно утомленного непосильной работой труженика, присевшего на минуту отдохнуть.
Андрей взял свободный стул и, проверив, надежно ли он держится на ножках, сел на него верхом напротив Мурнау. Автомат он положил на кровать так, чтобы в случае необходимости можно было дотянуться до него рукой.
– Ну?.. – глубокомысленно спросил он, глядя в огромные, кажущиеся бездонными глаза собеседника. Не дождавшись ответа, Андрей уточнил свой вопрос: – С чего начнем?
– Нам хотелось бы знать, кто ты такой, – медленно произнес Мурнау.
– Я мог бы задать тебе тот же самый вопрос, – усмехнувшись, ответил Андрей.
– Мы – жители Кедлмара, вынужденные жить в лесу, потому что за пределами данной территории власти страны не могут гарантировать нам спокойного существования.
– Я сильно удивился бы, если бы мне показали хотя бы одного кедлмарца, который сейчас чувствует себя спокойно. Вам вообще-то известно, что происходит в стране?
– Да, – наклонил голову Мурнау. – У нас есть телемониторы и… И другие источники информации.
– А вот наша рация напрочь отказалась работать, как только мы вошли в лес, – заметил Андрей.
– В свое время нам пришлось заново отлаживать всю аппаратуру. Территория, на которой мы находимся, видоизменяет все, что на нее попадает, будь то техническое устройство или живой организм.
– Выходит, вы можете прямо отсюда организовать мне переговоры с командованием?
– В принципе можем. Но пока говорить об этом преждевременно.
– Отлично, – кивнул Андрей. – В таком случае, может быть, для начала расскажешь мне, кто вы такие, по какой причине живете в лесу и почему о вас никто не знает? И вообще, что собой представляет Гиблый бор? Насколько я могу догадываться, институт, который ты упомянул пару минут назад, занимался изучением аномальных явлений, происходящих на территории Гиблого бора?
– Нет, – качнул головой из стороны в сторону Мурнау. – Все наоборот. Зона, образовавшаяся на территории Гиблого бора, в каком-то смысле явилась следствием работы нашего института.
– Видно, серьезные проблемы вы здесь решали, – приподнял левую бровь Андрей.
– Более чем серьезные, – кивком подтвердил его слова Мурнау. – Опасные. Хотя мало кто воспринимал нашу работу всерьез. Зато Нени Линн верил в нее свято… По крайней мере до какого-то времени… Он даже сам регулярно появлялся здесь, чтобы выслушать отчет о наших новых достижениях и разработках.
– Ты видел Нени Линна?! – не смог удержаться от удивленного возгласа Андрей. Хотя на самом деле большая часть этого эмоционального заряда принадлежала не ему самому, а Дейлу.
– Видел, – едва заметно улыбнувшись, кивнул Мурнау. – Так же близко, как сейчас вижу тебя.
– Ну и?..
– Ничего особенного, – пренебрежительно дернул плечом Мурнау. – В нем было больше гонора и самомнения, нежели присущих по-настоящему сильным лидерам духовной силы и уверенности в себе. Честно признаться, после того как я увидел Нени Линна впервые, я сам себе задал вопрос, как такой человек мог захватить абсолютную власть в огромной стране, где древние традиции создавали, казалось бы, нерушимую базу для мирного решения любых гражданских конфликтов. Он же не предложил кедлмарцам ничего нового, кроме демагогии, возведенной в закон, и деспотии, ставшей основой его власти.
– Беда Кедлмара заключалась в том, что на протяжении всей его истории основная масса народа была отстранена от реальной власти и от принятия каких-либо важных решений, – сказал, повторяя слова Дейла, Андрей. – Именно на этом и сыграл Нени Линн. Он ведь обещал подлинно народную власть.
– А создал Пирамиду, – подытожил Мурнау. – То, что ты сейчас сказал, не могло бы прийти в голову ни одному из ныне живущих в Кедлмаре. Хотя бы потому, что никто из кедлмарцев, вскормленных официальной пропагандой Пирамиды, не знает подлинной истории своей страны.
– Я – исключение, – заговорщически подмигнул собеседнику Андрей.
– Именно поэтому ты нам и интересен, – вполне серьезно ответил ему Мурнау.
– Так чем вы занимались в своем институте, руководимом лично Нени Линном?
– Тем, чем не занимался больше ни один институт в мире. Тем, во что не верит большинство здравомыслящих людей. Тем, что отвергается официальной наукой. – Мурнау на мгновение запнулся и быстро добавил: – Я имею в виду ту науку, которая существовала в Кедлмаре до Пирамиды.
– Понятно, – кивнул Андрей.
– Как ни странно, Нени Линн был человеком, верящим в сверхъестественное, в потусторонний мир, в возможность предсказать будущее и как-то повлиять на него из настоящего. Именно этим и занимался исследовательский центр в Гиблом бору. Нени Линн не жалел денег на наши исследования. На то время мы имели все самое современное оборудование. Мы исследовали древние сакральные тексты, выискивая среди нагромождения фраз рациональные зерна, мы изучали магию, пытаясь перевести ее эмпирические формулы на язык точной науки, мимо нашего внимания не прошло ни одно паранормальное явление, имевшее место на территории Кедлмара, в институте работали экстрасенсы, предсказатели и провидцы. Конечно, многие темы, над которыми работали в институте, были заранее обречены на провал. Но кое в чем мы достигли немалых успехов. Главным образом это касается исследования запредельной реальности, существование которой было предсказано, а затем блестяще подтверждено экспериментально профессором Имро Кармером.