Подменная дочь клана Огневых
Шрифт:
При этом теоретически попасть в старый дом посторонние вполне могли. Раньше, когда еще была жива бабушка, там проводились балы и приемы, но после ее смерти дед отказался от этой практики, объяснив, что не слишком любит суету, поэтому чаще всего Огневы арендуют банкетные залы двух основных и самых пафосных отелей города. Меня в какой-то момент это искренне удивило, но тетя пояснила, что каждому клану свойственна определенная эксцентричность, определяемая тем, кто стоит у руля. Отец поддерживает деда в этой его блажи, что, как поведала мне об этом тетя под большим секретом, вызывает у Елены дикие приступы раздражения. Некоторые моменты биографии моей биологической матери я узнала из папок, предоставленных мне Ван Ванновной на безвозмездной основе. Елена, как и Анастасия Федоровна,
Дверь нам открыл пафосный дворецкий во фраке и перчатках. Однако больше всего меня поразили его выдающиеся седые бакенбарды. Верхнюю одежду мы скинули на руки услужливым лакеям и прошли в зал за горничной, где уже собрались представители клана. Точнее, женская его часть. Как я поняла, мужчины обычно собирались в курительной и выходили к дамам значительно позже. В глаза бросилась Елена, сидящая на небольшом диванчике, и устало облокотившаяся на подлокотник. Ее изможденность и нездоровый цвет лица не скрывал никакой макияж. Сидевшая рядом с ней Милена тоже не радовала цветом лица. Глаза со вчерашнего дня так и остались опухшими и напоминающими кролика. Ну, либо недавно снова плакала.
— Анастасия, Мира, рады вас снова видеть, — подала голос одна из дам, сидящих на другом диванчике, кутающаяся в меховую шаль. — Мира, детка, — меня откровенно передернуло, а скулы свело от улыбки, — выглядишь замечательно. По тебе и не скажешь, что вчера ты была центром большого приема.
— Девушкам моего возраста, чтобы хорошо выглядеть, надо просто поспать, тетушка София, — я чуть запнулась, но все же вспомнила ее имя. Дама неожиданно поморщилась, открыв было рот, чтобы что-то сказать, но тетя меня поддержала:
— И Мира абсолютно права. Мне то же самое говорила мама в ее возрасте, а теперь я передала эту ценную истину уже своей дочери.
Тетушка София чуть скривилась, но промолчала, а вот Елену ощутимо тряхнуло от фразы Анастасии Федоровны. Сейчас в гостиной собрались самые влиятельные дамы клана. Среди присутствующих Ирина Савельевна, сестра деда, представляла собой этакую «Вдовствующую императрицу,» обладающую безграничным влиянием, мнение которой играло решающую роль, даже если ей противостоит «Императрица правящая» — Елена. Огневы не злоупотребляли тем, чтобы выдавать своих дочерей за родственников. Хотя некоторые исследования утверждали, что в кланах с большим количеством пробужденных кровосмешение оказывает очень незначительное воздействие, однако жизнь с этими исследованиями категорически не согласна. Например, династия Габсбургов — это буквально живое воплощение того, что инбридинг —это плохо. Так вот, Ирина Савельевна была редкой дамой из основной ветви, оставшейся в клане. Причем не просто оставшейся — свою линию она полностью подмяла под себя, лишив мужа хоть какого-то права голоса в семье. Подозреваю, если бы Ирина Савельевна хотела, то могла бы в свое время потягаться за графский титул, а вместе с тем и титул главы клана. Просто, как я поняла из рассказов тети, ей это было неинтересно. Ей было не интересно, а вот ее ныне почивший муж очень хотел примерить титул графа и главы клана на себя. Шансов у него было не то чтобы слишком много, но как говорится, кто не рискует, тот не пьет шампанское. И надо сказать, ну, я так подозреваю, изначально через брак с Ириной Савельевной он надеялся упрочить свое положение и получить больше легитимности, придя к власти. Ну, зря он так думал. Как раз после брака все его потуги и притязания резко сошли на нет, и клан зажил мирной и спокойной жизнью
Тетушка София продолжала недовольно зыркать на меня. Все четыре вчерашние красавицы были ее внучками, и Анастасия Федоровна уже успела настучать на них деду, так что по итогам можно было ожидать еще один разбор полетов.
— Твоя матушка, Настенька, удивительной мудрости женщина, — подала голос Ирина Савельевна, когда атмосфера стала уж очень напряженной. — Мира, присаживайся рядом, поболтай со старухой.
— Боже, — я подсела к бабушке, — да какая вы старуха, — вас скорее примут за старшую сестру тетушки Елены.
Я не виновата! мне же надо было с кем-то молодым сравнить бабушку Ирину, назвать старшей сестрой Милены — откровенная лесть, а так… Тоже откровенная, но уже не настолько. Бабушка Ирина легко изогнула губы, а вот Елену буквально перекосило от подобного сравнения. Ничего не могу поделать, ну не с тетей же её сравнивать. Да и как я уже отмечала, выглядела сегодня Елена не очень.
— Комплимент на самой грани дозволенного, — мне погрозили длинным узловатым пальцем. Я смущенно пожала плечами и оглянулась на тетю. Та легко улыбнулась, выбрала себе место и попросила чай у услужливо стоящей рядом горничной.
— Учту,— пообещала я под довольным взглядом старушки.
— Подобные комплименты признак невоспитанности и льстивости характера, — не выдержала тетушка Софья, а потом робко скукожилась под острым взглядом.
— Подобные комплименты признак умения подстраивается под ситуацию, и выбирать сильнейшего и из покровителей. Формулировки мы со временем отточим, навык дипломатии и переговоров подтянем. А заодно объясним, где такие комплименты делать уместно, а где все же не стоит. — бабушка уже начала что-то прикидывать себе в уме, а у меня по спине пробежал холодок. — Настенька, душенька, я думаю, Мире будет полезно пожить у меня пару дней на каникулах. Посмотрит столицу. Мира, ты была в столице? — обратилась ко мне Ирина Савельевна.
— Да, — ответила я,— и даже несколько раз. На олимпиады ездила, и в прошлом году с приютом на экскурсию.
Моя реплика, в принципе самая обычная, получила две противоположные реакции. Ирина Савельевна одобрительно кивнула, а вот тетушка Софья нахмурилась:
— Тебе не стоит так открыто говорить о столь позорном прошлом, — заявила она. В этот момент во мне поднялась волна возмущения. Свое прошлое я не считала позорным или табуированным. Да, в приютах было много чего, и не всем можно было гордиться. Но это было, и это сделало меня такой, какая я есть.
— В моем прошлом, — отчеканила я, медленно, но верно проваливаясь в режим хамки, — нет ничего позорного или смущающего, а заж…
— Мира, — мягко окликнула меня тетя. — Софья Викторовна уже поняла твою позицию. — я сцепила зубы и хмуро посмотрела на тетю,— а если нет, — продолжила она также безмятежно, но в то же время в ее голосе послышалась угроза,— я позже донесу ее в более подходящей терминологии. Под резким взглядом моей опекунши я взяла себя в руки и выдавила улыбку.
— Я поняла. — сев на подлокотник рядом с Ириной Савельевной, мысленно прикинула, что мне будет, если я угощу эту стерлядь меховую, Софью Викторовну, чем-то собственноручно приготовленным. Компотиком, например. Рецепт простой, должен быть не летальным. Единственный минус так это то, что я откровенно подставлюсь. Впервые я пожалела, что все в курсе о том, какой у меня парадокс. Чем больше я общалась с клановыми, тем сильнее понимала — чем меньше людей знают, какое у тебя пробуждение и парадокс, тем лучше.
Пока я предавалась кровожадным мечтам, дамы продолжали мило беседовать между собой. София Викторовна выглядела не слишком довольной происходящим и бросала то на меня, то на тетю недовольные взгляды. Столь же недовольные взгляды на меня бросала Елена, но к этому я уже как-то привыкла.
Разговор неспешно покатился на самые отстраненные темы — о детях, о погоде, о новых рецептах, выученных поварами. Разговаривали в основном старшие дамы, нам с Миленой надо было только сидеть и улыбаться, изредка что-то поддакивая. Впрочем, Елена больше молчала, чем принимала участие в разговоре, было видно, что ее мысли где-то очень и очень далеко.