Подменыш. Духовидец. Кошмары. Одержимые. Пражский студент (сборник)
Шрифт:
Графиня свистнула своим бичом и сказала:
– Для меня достаточно на сегодня!
– Мы поедем с тобой, бабушка! – воскликнула Эндри.
– Нет, – возразила та. – Нет оснований из-за моего настроения прекращать охоту. Что за важность – белый сокол! Спустите других соколов! Гендрику нужно ещё перу цапель для его детской.
Она сделала общий поклон, повернула лошадь и ускакала галопом.
– Она никогда не забудет Изы! – сказал сокольничий.
Без графини охота клеилась плохо и скоро прекратилась.
Вернувшись
– Это из-за Изы? – спросила Эндри.
– Нет, – ответила бабушка.
Она взяла со стола письмо и передала его внучке:
– Здесь письмо, оно пришло для Яна. Передай ему и скажи, что я жду вас обоих к чаю, сейчас же.
Эндри взяла письмо. Как она хотела бы его порвать! Отнесла кузену. Он повертел его в руке и засунул в карман.
За чаем она сидела одна с бабушкой. Ян не пришёл.
– Позвать его? – спросила девушка.
Бабушка отрицательно покачала головой. Обе женщины сидели молча.
Графиня приказала накрыть ужин, как охотничье пиршество. Даже сама она украшала стол в своём бальном туалете. Эндри пришлось надеть своё выходное – первое! – платье: у неё был вид молодой дамы.
Они снова ждали. Графиня приказала подавать. Только после супа пришёл студент, явно взволнованный. Неловко и запинаясь, сочинил извинение. Бабушка сделала вид, что ничего не замечает. Она казалась весёлой. Говорила о соколиной охоте. Рассказывала анекдоты. Говорила о своём сыне, отце Эндри, страстном охотнике, носившем с собою ястреба даже в школу в Клёве. Но однажды с ясного неба на него упал ястреб и исклевал ему лицо так, что потребовался год лечения, чтобы спасти мальчику глаз.
Говорила одна только графиня. Она заметила, как внимателен становился Ян, когда ей удавалось уводить мысли в своё царство – в Войланд. Под конец она пустила в ход главный козырь: этим летом здесь будет охота с орлом!
Эндри подскочила. Ян, положив ножик и вилку, впился в неё глазами:
– Что ты говоришь, бабушка? С орлом?
– Да, с орлом! – подтвердила она. – Я получу его из Тироля от Волькенштайнеров на Роденэгге.
– Когда его привезут? – спросил студент.
– Через три, может быть, через две недели. С ним прибудет один из сокольничих, который проживёт с полгода в Лесном Доме, чтобы обучить Гендрика. Этот за всю свою жизнь не видал орла – теперь поучится на старости.
Посмотрев на Яна, она спросила как бы мимоходом:
– Две-три недели – можешь ты остаться на такое время?
– Конечно, останусь! – воскликнул студент.
Тогда она подозвала Клааса, дала ему ключ и велела принести соколиный кубок. Открыла кожаный футляр, вынула большой старый кубок, сделанный нюрнбергским серебряных дел мастером Венцелем Ямницером.
В кубок вошла бутылка шампанского целиком. Графиня подала его Эндри.
– За что ты хочешь пить? – спросила бабушка.
– За соколиную охоту! – ответила девушка.
Взяв у неё из рук кубок, графиня передала его Яну и приказала пить с той стороны, где прикасались губы Эндри.
– Кому твой тост?
Он пил за Войланд. Тогда она сама взяла охотничий кубок и высоко подняла его:
– Я пью за тебя и за Эндри, я пью за вас обоих!
Отпила.
– А ты, мой мальчик, должен опорожнить кубок! – смеялась она. – В нем не должно остаться ни капли. Ты ведь студент, ты с этим справишься. А если ещё хочешь – позови Клааса!
Она повернулась к Эндри.
– А ты займи-ка двоюродного братца. Подтянись немного – за ужином ты не сказала ни слова!
Их взгляды встретились. Эндри почувствовала: бабушка чего-то хочет от неё. Она не знала, чего именно, но чувствовала, что сделает это. Потому что бабушка хочет того, что и она сама хочет.
– Да, бабушка, – прошептала она и вышла.
Вернувшись, Эндри застала Яна у стола с серебряным кубком в руке.
– Пойдём в большой зал, – сказала она. – Я велела развести огонь. Клаас принесёт вина.
Она сидела у камина. Ян пил. Охотничий кубок мастера Ямницера был уже опорожнён. Эндри снова наполнила его.
– Бабушка рада, что ты останешься на орлиную охоту, – сказала она.
– О, я ещё не знаю! – ответил он.
Она спросила:
– Что ты думаешь делать, когда уедешь?
Он сказал уклончиво:
– Сдавать экзамены, ты же знаешь!
– А затем, что затем? – настаивала она.
Ян пожал плечами:
– Не знаю. Что-нибудь уж найду. А ты, Приблудная Птичка?
Она пригубила вино.
– Я, – сказала она медленно, – остаюсь в Войланде. Жду тебя, пока ты кончишь курс, – тогда выйду за тебя замуж.
Он засмеялся.
– Ты уже мне это один раз говорила. Когда мы сидели вместе с тобой под солнцем на барже на Рейне. Помнишь ещё?
– Конечно, помню. Тогда ты меня высмеял.
– То же и теперь, – воскликнул он. – Почему я должен на тебе жениться?
– Потому, что бабушка хочет этого, и потому…
Он перебил:
– Бабушка? Она это сказала?
– Нет, – ответила Эндри. – Но я отлично знаю, что она этого желает. И я также этого хочу, и ты – тоже.
– Нет, нет! – воскликнул он резко. – Я этого вовсе не хочу. И имею для этого серьёзные основания. При браках между родственниками дети рождаются идиотами. Ведь мы с тобой двоюродные брат и сестра.
Она щёлкнула языком:
– Ах, мы только так говорим! Ты ведь не настоящий мой двоюродный брат, ты это знаешь. Твоя мама была дочерью сестры дедушки. Капелька крови от прадедушки – какое тут родство? А, кроме того, я в это не верю! Мы в Войланде случаем собак, козлов, йоркширских свиней; кур, гусей и уток всяких сортов – всегда самую близкую родню. Достаточно, если только иногда возьмём немного свежей крови. Молодые выходят такие же, как и старые, часто лучше, потому что мы выбираем лучшие экземпляры. Никакого вырождения незаметно. А это большей частью сестры и братья. У меня нет никакой боязни. Я вышла бы за тебя замуж, если бы ты даже был моим братом.