Поднимаясь ко мне

Лейтон Мишель

Я свешиваюсь с края кровати. От первой волны оргазма кружится голова. Слышу, как Кэш повторяет мое имя снова и снова. Открываю глаза и вижу, как он выгибает спину и врезается в меня почти отстраненно, отчего внутри у меня будто искрами рассыпается фейерверк.

Стены впитывают в себя стонущий рев Кэша, движения его замедляются и становятся более вялыми. Я все еще чувствую, как его член пульсирует внутри меня. Но вот финальный рывок, и Кэш безжизненно распластывается на мне.

Мы лежим, медленно возвращаясь с небес на землю.

Он тяжело дышит мне в ухо. Когда дыхание немного успокаивается, я чувствую легкое прикосновение его губ к шее. Это первый из тысячи легчайших поцелуев, которыми он осыпает мое лицо и горло. Вот он поднимает голову и встречается со мной взглядом. Не могу точно определить, о чем он говорит, но думаю, сердцу все ясно.

14

Кэш

Оливия пристроилась сбоку от меня, и мне совсем не хочется шевелиться. Но придется. Реальность – и опасность – поджидает нас за углом. Как только рассветет – а до этого момента осталось каких-то несколько часов.

Оливия водит пальчиком по татуировке на левой стороне моей груди. Она часто так делает, когда мы лежим вместе раздетыми. Не знаю, успокаивает ли это ее, но меня точно.

Пальцы начинают двигаться все медленнее, пока не замирают вовсе. Ее дыхание становится более глубоким и ровным. Она лежит так тихо, что я понимаю – моя малышка спит. Наверняка устала до изнеможения. Но я пока ничего не могу с этим поделать.

Я выбираюсь из-под Оливии так тихо, как только могу, но она все равно просыпается.

– Отдыхай, детка. Я сейчас вернусь.

Вижу, что глаза Оливии открыты и сосредоточены на мне, а значит, она меня слышала, хотя и не отвечает, а только улыбается.

Поправив одежду, направляюсь через кабинет в клуб. Нэш и Гевин сидят у бара и наливают себе виски.

– Чувствуйте себя как дома, – иронично говорю я, подходя к ним.

– О, не беспокойся. Мы в полном порядке, – отвечает Гевин с довольной улыбкой.

Я подставляю себе стул и опрокидываю рюмку одним быстрым глотком. Радуюсь жжению в горле. Оно напоминает, что скоро меня ждут боль и утраты, если я не сумею сделать все правильно. С первого раза. Нет сомнений, что второго шанса мне не представится.

– Я вот что подумал: похоже, единственное место, где Оливия будет в безопасности, – это у своей матери.

– Значит, вот чем вы там занимались? Размышляли о матушке этой курицы? – спрашивает Нэш и презрительно кривит губы. – Если она намекнет, что ей нужен настоящий мужчина, пошли ее ко мне.

– Уверен, ты найдешь кого порекомендовать. Ты ведь провел столько времени в тесной мужской компании на корабле.

Гевин сплевывает виски на пол.

Нэш вскакивает так резко, что стул падает.

– На что это ты намекаешь?

Я тоже встаю.

– На то, что, если ты хотя бы подумаешь прикоснуться к ней, заговорить с ней, хотя бы посмотреть на нее, у тебя будут большие, очень большие проблемы, братишка.

Мы с Нэшем не успеваем

схлестнуться, потому что между нами встает Гевин. Опять.

– Похоже, вас вообще нельзя оставлять с глазу на глаз.

Он несильно толкает каждого, но это Гевин, так что толчки вынуждают нас отступить на шаг. Почти, но не совсем.

Гевин снова наполняет три рюмки, одна скользит по стойке в мою сторону, вторая – к Нэшу. Свою Гевин берет и поднимает между нами.

– За успех и безопасность. Салют!

Мы с Нэшем продолжаем сверлить друг друга взглядами, но чокаемся с Гевином. Тост неплохой – если на миг задержаться и осознать смысл сказанного.

После короткой паузы я откашливаюсь и говорю значительно:

– Как я уже сказал, считаю, что единственное место, где Оливия будет в безопасности, – это у матери. Ее родители в разводе, так что с матерью она не слишком близка. Они редко общаются, и едва ли Оливию будет легко там отыскать. На самом деле даже не знаю, где она живет. Кажется, Оливия упоминала Саванну, но не уверен. Как бы там ни было, я уточню.

– Значит, ты повезешь ее туда и надеешься, что никто не потянется следом? И ты успеешь вернуться вовремя? – ехидно спрашивает Нэш.

Скрежещу зубами и стараюсь не придавать значения его тону.

– Нет, я отправлю ее с Гевином. А мы с тобой завтра займемся делом.

Нэш ухмыляется:

– Боишься оставить ее со мной наедине, да?

– Да. Ей нужна защита. Профессиональная защита. Вот почему я посылаю Гевина. Я уверен: он способен обеспечить безопасность Оливии.

Нэш выкатывает глаза, но ничего не говорит. По крайней мере, начинает учиться придерживать язык.

Поворачиваюсь к Гевину:

– Приятель, я в тебя верю.

Гевин смотрит мне в глаза, и я стараюсь взглядом передать ему глубинный смысл последней фразы. Я ему доверяю, он меня уважает и не станет приставать к Оливии. Я верю, что он сохранит мои секреты, убережет Оливию, сделает все, что будет нужно, чтобы защитить ее. Это не просто просьба, Гевин знает. Он отвечает не сразу, обдумывает мое поручение. И мне от этого становится легче: значит, друг относится к делу серьезно.

– Ты знаешь, приятель, я тебя не брошу. И ее. Мы же братья. – Гевин поднимает и протягивает мне руку. Я пожимаю ее, и мы подтверждаем, что будем верны друг другу, чего бы это ни стоило. Мы не шутим – и оба понимаем это.

– Братья, – повторяю я.

– Надеюсь, для тебя он лучший брат, чем был для меня, – бурчит Нэш, стоя за Гевином, пока тот наливает себе еще порцию.

Не обращаю внимания.

– Я уточню, где живет ее мать – куда надо будет отвезти Оливию. Дай мне несколько минут, а потом встретимся в отеле. Годится?

Гевин кивает:

– Звучит неплохо. И совсем не опасно. Только проверь, что за тобой нет слежки. – Я смотрю на друга, он улыбается и вскидывает руки: – Извини. Привычка. Я знаю, ты будешь осторожен.