Поднять перископ (ч 1-4)

Лысак Сергей Васильевич

— Ой, сомневаюсь, что не понадобится. Сейчас вопрос стоит ребром — останется ли Британская империя игроком номер один на политической арене, или нет. И ради сохранения статус-кво англичане пойдут на любые авантюры.

— Увы, увы… И хотел бы возразить, но… Ладно, Михаил Рудольфович. Разберемся сначала с теми, кто поблизости. Потому, что если сюда явится весь английский флот, какой у них есть на Дальнем Востоке, будет гораздо хуже. Хорошо, что англичане считают этот театр второстепенным и направили сюда не самые мощные броненосцы. Но нам и этого хватит…

После этого последовал заход в порт с короткой стоянкой у причала. Погрузили пять торпед, которые умельцы с "Енисея" под руководством Степанова все успели оборудовать неконтактными взрывателями. Еще четыре собранных взрывателя установили прямо на борту "Косатки". Михаил дал высокую оценку новому оружию и Степанов заверил, что к моменту возвращения лодки в Порт-Артур подготовят еще, сколько нужно. Технология отработана и при желании можно собирать до семи-восьми штук в день. После погрузки торпед "Косатка" снова вышла на внешний рейд и встала

под борт "Петропавловска", где и простояла до самого выхода эскадры. В итоге, вместо спокойной стоянки у причала получилась практически бессонная ночь. Но… На войне — как на войне…

И вот теперь Михаил смотрел вперед и думал, как решать следующую задачу. Карты начали ложиться совсем не так, как он думал раньше. Но хороший шулер должен уметь играть при любом раскладе. После выхода эскадры из Порт-Артура "Косатка" сразу ушла вперед, выжимая из своих дизелей все, что можно и не заботясь об экономии топлива. Операция рассчитана чуть ли не по минутам. К моменту подхода эскадры в район минных заграждений "Косатка" уже должна занять позицию и по возможности "дотянуться" до кого-нибудь из англичан своими торпедами. Получится — хорошо. Не получится — ждать подхода главных сил и ничем себя не обнаруживать. Дозоры японских миноносцев миновали без проблем. Все к ним относились уже, как к непременному элементу местного пейзажа. Дальше лодка всплыла в позиционное положение и шла так до рассвета. И только когда небо на востоке уже начало светлеть и алые лучи восхода окрасили вершины сопок, "Косатка" ушла под воду, снова ускользнув от посторонних взоров.

Электродвигатели работают на самом малом ходу и "Косатка" осторожно продвигается вперед. Михаил периодически поднимает перископ над водой и сообщает прапорщику Померанцеву, ведущему прокладку на карте, курсовые углы на береговые ориентиры. Штурман тут же рассчитывает пеленга и наносит их на карту, определяя место. Здесь надо быть очень внимательным и осторожным. Совсем рядом минные заграждения и отмели.

— Находимся на курсе, Михаил Рудольфович, невязка незначительная. Через восемь кабельтовых контрольный ограждающий пеленг, дальше идти опасно. Если верить карте, то до границы минного заграждения будет не более двух кабельтовых.

— Идем вперед, сколько сможем, Андрей Андреевич. Похоже, двоих мы все же достанем. Ведите точно счисление. А потом отойдем назад, нечего болтаться рядом с минами…

В перископ хорошо виден корейский берег и пять крейсеров, стоящих на якорях. На кормовых флагштоках уже развеваются японские флаги — "восходящее солнце с лучами". Два броненосных крейсера стоят ближе остальных и запаса хода торпед хоть и на пределе, но должно хватить. Ракурс тоже приемлемый. Хоть угол встречи торпеды с целью и не прямой, а порядка шестидесяти — семидесяти градусов, но для неконтактного взрывателя это неважно. "Косатка" останавливает электромоторы и медленно двигается по инерции, выходя на рубеж атаки…

Коммодор Уильям Спенсер сидел за столом в своей каюте и тупо смотрел на лист бумаги, лежащий перед ним. В кресле напротив расположился капитан-лейтенант Такео Сугита, прибывший на корабль флота Его Величества "Абукир" в качестве офицера связи. Впрочем, уже не "Абукир"… И сейчас коммодору стоило больших трудов устоять перед искушением — взять со стола массивную металлическую пепельницу и треснуть ей по вежливо улыбающейся физиономии японца. Он уже получил идиотский приказ. Поменять британский военно-морской флаг на японский, и нанести новые названия на бортах кораблей. Эскадра временно передается в распоряжение японского флота, но чисто номинально. Все управление будет осуществляться, как обычно, только на каждый корабль прибудет офицер японского флота для координации действий с японским командованием. Похоже, в Лондоне вообще сошли с ума… И вот перед ним сидел этот самый офицер для координации действий и вежливо улыбался, вручив приказ о направлении, а также лист бумаги с изображением иероглифов, которые следовало нанести на бортах "Абукира". Японец прибыл всего полчаса назад и теперь вел светскую беседу со Спенсером на хорошем английском, что раздражало Спенсера еще больше.

— Значит, нам надо нанести на бортах вот э т о, мистер Сугита? И что же э т о такое?

— Это слово "Сагами", нанесенное японской письменностью, сэр.

— И что же э т о значит?

— Название одной из провинций древней Японии.

— Ладно… Оставим топонимику… "Сагами", так "Сагами"… Меня больше интересует, когда начнется траление мин? Сколько мне еще сидеть в этой дыре?

— Тральный караван должен прибыть сегодня к вечеру, сэр. И завтра, как рассветет, начнутся работы по тралению. Не думаю, что это займет много времени. Хотя, если Вы очень спешите, то почему же ваше командование не выслало тральщики из Вэйхайвэя? И почему вообще не окажет помощь вашему отряду, а бросило его здесь на произвол судьбы?

Сугита вежливо и откровенно издевался над этим самодовольным гайдзином. Он прекрасно понимал, что его даже не пустили бы на борт крейсера, если бы это зависело только от желания мистера Спенсера. И то, что он вынужден сейчас разговаривать с ним с кислой миной, это только потому, что на него надавило начальство из Лондона. Да-а, такой оплеухи, как возле Цинампо, "просвещенные мореплаватели" еще не получали. Это же додуматься, дать провести себя, как детей! И струсить, когда стали понятны намерения русских. В японском флоте, за подобные вещи, сэппуку было бы единственным выходом, чтобы хоть как-то смыть позор со своего имени. А этому хоть бы что… Впрочем, что взять с этих варваров, которые уверены в том, что абсолютно все покупается и продается. Хоть это было и не

в интересах Японии, но многие офицеры японского флота уже посмеивались над англичанами и говорили, что британский лев уже не тот. Что он может воевать только тогда, когда обеспечит себе многократное преимущество в силах и только против туземцев, вооруженных кремневыми ружьями. Масла в огонь подлил инцидент возле Нагасаки, когда англичане открыли огонь по японским миноносцам и утопили некоторые из них. Правда, получили за это сполна. И как такую страну могли назвать владычицей морей?! Впрочем, это не его дело. Его сюда направили для осуществления связи с японским командованием, и вмешиваться во внутренние дела гайдзинов он не должен. Откровенно говоря, не очень-то и хотелось. Сугита примерно представлял себе дальнейшие события. Сегодня к вечеру должны прибыть тральщики. Утром они расчистят проход, достаточный для того, чтобы эти пять крейсеров смогли безопасно выйти в море, а оставшиеся мины будут тралить уже после этого. Но вот что эти пять крейсеров будут делать дальше? Снова застрянут где-нибудь? А порт Цинампо нужен Японии, так как Чемульпо не удастся разблокировать еще долго. Поскольку, если доставлять грузы в южные порты Кореи — это сколько же времени займет доставка их на фронт? А армия сидит на голодном пайке. Его двоюродный брат, пехотный офицер, рассказывал, что во многих ротах осталось по десятку патронов на солдата и офицеры категорически запрещают открывать огонь без крайней на то необходимости. В батареях осталось по паре снарядов на ствол. Все склады боеприпасов выгребли подчистую. Довоевались… Хорошо, что у русских недостаточно сил, а то бы они уже давно перешли в наступление и погнали императорскую армию через всю Корею, пока не сбросили ее в море с берегов Корейского пролива. А так фронт стабилизировался, наступление японских войск прекратилось. Противники окопались друг напротив друга и активных действий пока не ведут. Одни потому, что нечем, а другие потому, что некому. И откуда у русских неожиданно появилось такое количество пулеметов, очень эффективных в обороне укрепленных позиций? Хоть он и не пехотинец, и мало что понимает в войне на суше, но по рассказам брата и тех, кто побывал на передовой, сумел составить представление об этом. Те, кто вернулся из этого ада, говорят, что никогда в жизни не видели ничего подобного. Когда наступающие гибнут сотнями под плотным пулеметным огнем, пытаясь преодолеть полосу между своими и вражескими позициями. Когда пехота выкашивается, как косой, а кавалерия как будто натыкается на невидимую стену, и лошади летят кубарем, калеча всадников, а на них натыкаются те, кто скачет следом. Кроме этого, русские придумали еще два очень простых, но очень эффективных средства для ведения боевых действий на суше. Первое — бронированные железнодорожные составы с двумя паровозами каждый, вооруженные орудиями и пулеметами. Своего рода сухопутные броненосцы, способные передвигаться по железной дороге. И второе — легкие повозки, запряженные лошадьми с установленным на них пулеметом с большим запасом патронов. Эти повозки появляются неожиданно перед наступающими колоннами и выкашивают пулеметами десятки человек и лошадей. А после этого быстро исчезают. Все попытки кавалерии преследовать их легко отбиваются пулеметным огнем, который эти повозки могут вести на ходу. Тем более, задняя стенка повозки прикрыта стальным листом, выдерживающим попадания винтовочных пуль, и хорошо защищает пулеметный расчет. Как эта война не похожа на войну Китае… Все изменилось буквально за пару месяцев. Если в феврале японская армия успешно наступала, то в апреле темпы наступления стали уже чисто символические, а в мае она встала намертво, "зарывшись в землю". Флот же, фактически, проиграл войну еще раньше. Никто не мог предположить таких страшных потерь при минимальных потерях противника. И теперь вся надежда на англичан, так как даже дураку понятно — своими силами эту войну не выиграть. А тут выясняется, что и на англичан особо рассчитывать нечего. Русские — это не китайцы и не зулусы. А в Лондоне, похоже, этого до сих пор так и не поняли…

— Вы ошибаетесь, мистер Сугита. В Вэйхайвэе делается все возможное для деблокирования моего отряда. Но сами понимаете, прошло слишком мало времени. А русские набросали здесь очень много мин, чтобы мы могли рисковать.

— Конечно, сэр, риск очень велик. Поэтому, мы протралим фарватер до самого выхода, чтобы ваш отряд смог безопасно выйти в море и как можно скорее нанести удар по коварному врагу, так бесчестно поступившему с вами. Мы будем работать не щадя себя, но только бы вы поскорее вырвались из этой ловушки.

Японец вежливо улыбался, и к его словам нельзя было придраться при всем желании, но коммодор прекрасно чувствовал насмешку с долей презрения. Спенсер начал закипать и уже хотел поставить на место эту зарвавшуюся обезьяну, посмевшую насмехаться над Ройял Нэви, как неожиданно до них донесся грохот взрыва. Улыбка мигом слетела с лица Сугиты и он стал серьезным, сразу отбросив насмешливый тон.

— Русские, сэр?

— Не думаю, мне бы уже доложили…

И тут прогремел второй взрыв. Спенсер и Сугита, глянув друг на друга и поняв, что произошло что-то неординарное, подскочили со своих мест и бросились на палубу, позабыв о взаимных претензиях. Пока они поднимались по трапу, грянул третий взрыв. А вскоре четвертый, который по своей силе не шел ни в какое сравнение с тремя предыдущими. Сила последнего взрыва была такова, что "Абукир" вздрогнул и закачался на воде. Едва коммодор и капитан-лейтенант выбрались на палубу, их взору открылась жуткая картина. "Хог" медленно заваливался на правый борт, и было хорошо видно, как экипаж покидает тонущий корабль. Над стоявшим рядом с "Хогом" "Кресси" висит туча черного дыма, а из развороченного корпуса вырывается пламя. Корабль уже ушел кормой под воду по самую палубу и быстро погружался. Не было никаких сомнений, что на "Кресси" взорвался боезапас. Но почему?!