Поднять перископ (ч 1-4)
Шрифт:
— Господин Корф, а как получилось, что два английских крейсера, которые шли вместе с вами вдоль берегов Норвегии, вас потеряли?
— Господа, по моему, этот вопрос надо адресовать не мне, а командам двух английских крейсеров. Почему они нас потеряли.
По залу прошел смех. Но репортеры не сдавались.
— А как вам удалось пройти от самого Балтийского моря через Атлантику, Индийский океан и часть Тихого никем не замеченными? И как у вас хватило топлива для такого длительного плавания?
— Господа, честно говоря, и сам не знаю. Мы шли, ни от кого не прячась. Просто, по дороге никого не встретили. Ведь океан огромен. А по части топлива — дизельная силовая установка очень экономична. Это не паровая машина, требующая огромное количество угля. Вот нам и хватило топлива на переход.
— Но почему «Косатка» вышла из Петербурга под коммерческим флагом? И под ним же начала боевые действия? Господин Корф, ведь такое поведение не соответствует статусу коммерческого судна!
— По поводу выхода из Петербурга под коммерческим флагом — без комментариев. А что Вы подразумеваете под несоответствием статусу коммерческого судна?
— Коммерческие суда не могут вести боевые действия. Это прерогатива военных флотов. И действия «Косатки» можно считать пиратскими, поскольку она является частным коммерческим судном!
— Это кто же вам такое сказал? Во-первых, «Косатка» является подводным крейсером Российского Императорского Флота, а не частным коммерческим судном. Вас кто-то ввел в заблуждение. А во-вторых, даже если бы это было так, Вы отказываете коммерческому судну в праве на самооборону? Если на меня нападает враг, который напал на мою страну, по-вашему, я не имею права защищаться? Только потому, что над моим судном поднят коммерческий флаг? Иными словами, если после начала военных действий, Вы, штатское лицо, повстречаете солдата противника, и он нападет на Вас, то Вы не окажете сопротивления, даже если у Вас будет револьвер? Я Вас правильно понял? Так это просто трусость.
Зал содрогнулся от хохота. Но смутить этих акул пера было не так то просто. Вопросы сыпались один за другим. Коснулись вопроса уничтожения трех японских броненосцев возле островка Роунд. Всех интересовало, как же «Косатке» удалось такое? Тут Михаил постарался воздержаться от конкретики, сведя разговор на уровень морских баек, сам не ожидая такого успеха. Получилось очень захватывающе для широкой публики, но для профессионала информации было ноль. То же самое коснулось и всех остальных случаев торпедных атак. Особенно наседали на него по поводу уничтожения «гарибальдийцев». На что Михаил ответил, что атаковал ночью и флагов не видел. И поскольку два крупных боевых корабля находились в японских водах и направлялись в Токийский залив, то он принял их за вражеские. Если бы встреча произошла днем, и он увидел британские флаги, то конечно бы не стал стрелять. И он искренне огорчен этой трагической случайностью, которые, как ни стараются их избежать, но все же иногда имеют место на войне.
К концу встречи Михаил остался доволен. Вывалив на репортеров целый ворох информации, больше подходящей для написания «морских романов» людьми, моря совершенно не знающими, он не дал никакой конкретной информации, из которой профессиональный разведчик смог бы сделать надлежащие выводы. Если такие вопросы все же возникали, то он уходил в сторону, или вообще воздерживался от комментариев, ссылаясь на военную тайну. Черемисов, присутствующий при всем этом от начала до конца, был очень удивлен и не удержался от реплики в полголоса, когда встреча завершилась.
— Ну, Михаил Рудольфович!!! Вам бы пиратские романы писать в духе Стивенсона! У Вас точно получится! Так всех борзописцев за нос водить! Ведь они сидели и с раскрытым ртом слушали!
— Так дезинформация — это тоже искусство, Алексей Петрович! Будем считать, что нам это удалось.
Пора было возвращаться на «Косатку». Не известно, что там творится в отсутствие командира. Между тем, зал опустел. Михаил посоветовал Черемисову приготовить оружие, и сам передернул затвор «Парабеллума», чем привел жандарма в полное замешательство.
— Михаил Рудольфович, но с чего Вы взяли, что на Вас будет покушение? Ведь встреча охраняется жандармами, и любой посторонний человек будут тут же обнаружен!
— Вы знаете в лицо абсолютно всех людей в Порт-Артуре? А даже если и так, то неужели не допускаете мысли, что кто-то из них может работать на японцев? Поверьте, на это способны не только китайцы. Вспомните телеграмму о «Варяге». К тому же, у меня нехорошее предчувствие. Оно уже спасло нас один раз.
После таких слов Черемисову осталось только умолкнуть. По дороге к выходу ничего не случилось, но на выходе Михаила ждала восторженная толпа. Все хотели взглянуть на своего, российского «капитана Немо». Расточая приветствия и улыбки, Михаил с Черемисовым направились к поджидавшему их экипажу. Присутствующие рядом жандармы не могли контролировать ситуацию, это стало понятно с самого начала…
Михаил внимательно смотрел по сторонам, чувство опасности не проходило. До экипажа осталось пройти совсем немного. Вот рядом мелькнуло знакомое лицо, Михаил был уверен, что уже видел его раньше. Молодой армейский офицер в форме поручика протиснулся к нему почти вплотную и сунул руку в карман…
Опасность физически ощущается в воздухе. Время замедлилось и вот хорошо видно, как рука поручика начинает движение из кармана. Настороженный взгляд и запредельное напряжение невозможно скрыть. Но он просчитался. Перед ним больше не мичман Корф. Перед ним Бок Гуй, умудрявшийся уцелеть там, где уцелеть было невозможно…
Бросок вперед и носок ботинка врезается под коленную чашечку. Противник теряет равновесие, но успевает извлечь из кармана браунинг. Удар сверху по руке с пистолетом и одновременно удар локтем в лицо «поручику». Противник падает, но не выпускает оружия. Удар сверху ногой по кисти, сжимающей пистолет. Все это для постороннего зрителя занимает пару секунд, но Бок Гуй работает, как когда-то его научили в Шанхае. Тогда от этого зависела его жизнь…
Жандармы на мгновение растерялись, но быстро поняли, что ситуация неординарная. Двое навалились на террориста, обезоружив его и прижав к мостовой, а остальные окружили место происшествия, держа под наблюдением толпу. Народ заволновался, никто ничего не понял. Присутствующие офицеры обнажили оружие и выискивали нападавших, но их больше не было. Очевидно, если у террориста и были сообщники, то действовать они не рискнули. Михаил хотел сразу уехать, чтобы покинуть опасное место, но нынешняя охрана еще не была знакома с элементарными правилами безопасности. Поэтому, Черемисов подошел к террористу и велел жандармам его поднять.
Михаилу пришлось быть рядом. «Поручик» был в сознании, хоть и с разбитым в кровь лицом. Очевидно, не ожидал от объекта ликвидации такой прыти, и теперь с ненавистью смотрел на Михаила.
— Радуйся, радуйся, царский холуй. Сегодня тебе повезло. Но все равно, от народного гнева тебя ничто не спасет…
— Это такие, как Вы, называют себя н а р о д о м?! Народ сейчас воюет с врагом, напавшим на Россию. А подобные Вам делают все ради того, чтобы Россия потерпела поражение. Так кто же из нас н а р о д, господин террорист? Ваши главари, которые жируют за границей, руководя оттуда подрывной деятельностью, и посылая вас, недоумков, на верную смерть? И прикрывая все это красивыми лозунгами, сами оставаясь в полной безопасности? Это они — народ? Или вы, которые стреляете в тех, кто воюет с врагами России? Это вы — народ? Нет, дорогой мой господин террорист. Вы не народ. Вы государственные преступники. И мне сегодня не повезло. Я знаю, что в Порт-Артуре работают японские агенты. И я ждал вашей выходки, поскольку вы очень предсказуемы. Имею ввиду не Вас лично, а вашу подрывную организацию, работающую в данный момент на руку японцам…