Поднять Титаник!
Шрифт:
— Стало быть, надумали провести публичный процесс, с приглашением на него международной прессы, да? Собираетесь, наверное, предъявить обвинение Советскому Союзу за пиратство в международных водах?
Николсон снова улыбнулся.
— Нет, ну что вы. Кроме меня и нескольких членов правительства никто, даже и не узнает о вашем переходе к нам на службу.
— На службу?! — воскликнул Превлов, не ожидавший такого поворота событий.
Николсон молча кивнул.
— Но вы не сможете заставить меня перейти к вам на службу, — твердо заявил Превлов. — При любой возможности
— Что ж, вполне достойный с вашей стороны ответ… — Николсон равнодушно пожал плечами. — Но хочу, чтобы вы понимали. Никакого суда над вами не будет, на это не рассчитывайте. И допросов никаких тоже не будет. Единственной возможностью уцелеть остается для вас просьба о предоставлении политического убежища.
— Вы сказали, не будет допросов. Должен уличить вас во лжи. Ни одна разведка мира не откажется выбить всю интересующую ее информацию из человека, который занимает такое положение, как у меня в советской разведке.
— Какую информацию, капитан Превлов, о чем вы говорите?! — сказал, не повышая тона, Николсон. — Даже если бы вы очень захотели, то и тогда не сумели бы нам рассказать ничего, что нам до сего времени неизвестно.
От этих слов у Превлова голова пошла кругом. «Перспектива, — сообразил он. — Он должен определить какую-то перспективу. У него в сейфе, в Москве, находится масса секретной разведывательной информации, которую американцы никогда бы не сумели заполучить…»
Он спокойно встретился взглядом с Николсоном и, глядя ему в глаза, тихо сказал:
— Лейтенант Марганин сотрудничает с вами… — Это было скорее утверждение, чем вопрос.
— Да, — подтвердил Николсон. — Настоящее его имя Гарри Кошкоский, он родом из городка Ньюарк, Нью-Джерси.
— Это невозможно… — произнес уничтоженный Превлов. — Я лично проверял по документам каждый этап карьеры Павла Марганина. Он родился и вырос в Комсомольске-на-Амуре. Родители были портными…
— Разумеется, разумеется, настоящий Марганин был русским, из семьи портных, кто ж спорит.
— Стало быть, этот человек — двойник? Подсажен?!
— Мы произвели подмену четыре года назад, когда ваш ракетный крейсер класса «Кашин» взорвался и затонул в Индийском океане. Марганин оказался одним из уцелевших. Его подобрал танкер, принадлежавший нефтяной компании «Экскон». Однако прежде, чем корабль пришел в Гонолулу, Марганин умер. Появилась, таким образом, редчайшая возможность, и нам пришлось торопиться. Из всех подготовленных агентов, хорошо знающих русский язык, Гарри Кошкоский больше всех внешне был похож на Марганина. Ему сделали пластическую операцию, чтобы было похоже на следы от взрыва, а затем самолетом доставили его на крошечный, Богом забытый остров, расположенный за двести миль от того места, где взорвался ракетный крейсер. Когда местные рыбаки обнаружили Гарри и вернули его в Россию, он был в бреду, ничего не помнил. Временная атрофия памяти…
— Можете не продолжать, остальное мне хорошо известно, — мрачно произнес Превлов. — Тем более, что мы же сами не только восстановили его лицо до первоначального вида, но плюс ко всему еще и заново выучили вашего агента, то есть сделали
— Именно.
— Что ж, господин Николсон, вас остается только поздравить, блестящая операция.
— Спасибо. Ваш комплимент тем более ценен, что исходит он от такого крупного специалиста в области разведки, каковым являетесь вы, капитан Превлов.
— Стало быть, вся эта операция, приведшая меня на борт «Титаника», была осуществлена ЦРУ при самом деятельном участии Марганина?
— С вашего разрешения — Кошкоского. Он был уверен, что план будет вами одобрен, так оно и вышло.
Превлов уставился на палубу. А ведь такому опытному разведчику следовало бы распознать, учуять, что Марганин все более и более укреплял свои позиции, входил к нему в доверие. Марганин, проще говоря, сыграл на его тщеславии.
— Ну, и что же теперь? — упавшим голосом поинтересовался Превлов.
— К настоящему времени в распоряжении Марганина находятся неопровержимые доказательства, извините за такую дефиницию, вашей предательской деятельности. У него. У него имеются доказательства, что с самого начала вы все сделали для того, чтобы операция государственной важности, имевшая целью захват «Титаника», сорвалась. Так что, капитан, без малого два года мы расчищали вам дорожку. А ваш образ жизни и любовь к дорогим безделушкам лишь немного упростили нашу задачу, и теперь ваше начальство просто вынуждено будет прийти к выводу, что вы продались, причем продались за очень приличную сумму.
— А что, если я буду все отрицать?
— Кто вам теперь поверит? Беру на себя смелость предположить, что ваша фамилия к сегодняшнему утру уже внесена в список государственных смертников.
— И что же будет со мной?
— На выбор. После некоторого времени мы вас отпускаем на все четыре стороны, это один вариант.
— К чему говорить о нем? Садисты из КГБ уничтожат меня, не пройдет и недели. Я ведь знаю, как это делается.
— А другой вариант — сотрудничать с нами. — Николсон сделал небольшую паузу, а затем посмотрел Превлову прямо в глаза. — Вы ведь умный человек, капитан, можно даже сказать, вы лучший среди советских разведчиков. Мне бы, например, не хотелось, чтобы ваш интеллект и ваши знания пропали даром. Однако расписывать сейчас, насколько ваши знания пригодились бы на Западе, я не собираюсь. Скажу лишь, что лично я хотел бы видеть вас во главе одного нашего более чем перспективного проекта. Вам должен понравиться профиль этой работы.
— Я должен, видимо, быть вам очень благодарен, — сухо сказал Превлов.
— В случае вашего согласия мы совершенно изменили бы вашу внешность, разумеется. Вы прослушали бы курс по современным идиомам, существующим сегодня в Америке и других англоязычных странах. Познакомились бы как следует с историей западного спорта, музыки, научились бы отдыхать и развлекаться на западный манер. А с защитой такого рода никакой КГБ окажется не страшен.
В глазах Превлова отразился явный интерес.
— Для начала установили бы вам оклад в сорок тысяч, плюс бесплатный автомобиль, плюс покрытие всех ваших бытовых издержек.