Подопытная
Шрифт:
И только успела решить, что там что-то про историю Муины, когда получила запрос на канал с истен Нотрой и приписку: «Ты неиссякаемый источник даров», вызвавшую у меня смех.
– Здравствуйте, – сказала я. – Подозреваю, с вашей формулировкой насчет «даров» не все согласятся.
– Вполне вероятно. И как жестоко с твоей стороны отправить нам только первые четыре страницы! Передай мне остальные.
Это было легко – я уже выделила этот кусок журнала, чтобы самой просматривать.
– Истен Нотра, вы
– Еще лучше, деточка. Это копия отчета, написанного лантарами сразу после прибытия на Нури. Сборник всего, что сбежавшие туда муинцы знали о катастрофе и событиях, которые к ней привели. Это… – Ее голос зазвенел. – Это очень интересно, и я пока тебя оставлю и займусь чтением. А тебе бы лучше самой явиться к Селки в кабинет до того, как он закончит просматривать ваш разговор.
Прежде мне не приходилось бывать в кабинете Селки – он в той части КОТИС, о которой я думаю как о «ставке главнокомандования». Сектор с кучей синих костюмов вокруг и обилием конференц-залов. Я поняла, когда Селки закончил просмотр, потому что в моем расписании появилась встреча с ним, назначенная «немедленно». Но, подозреваю, истен Нотра передала, что я уже иду, потому что он просто дождался моего появления.
В некоторых кабинетах на Таре еще можно увидеть следы времен столов для компьютеров, но большинство из них такие же, как у Селки – просто комната для встреч, закрепленная за определенным человеком, с местом для оборудования, но без чего-либо приспособленного под писанину или разбор бумаг. В его кабинете столов было два: небольшой прямоугольный, вроде кофейного, с четырьмя низкими креслами вокруг, и круглый повыше, типа как в кафе, рядом с которым стояли два стула с высокими прямыми спинками. Селки сидел в одном из них и, судя по виду, подарку не обрадовался.
– Сядь.
Я положила книгу на стол и села, чувствуя себя вызванной в кабинет директора. Вот только из этой школы – для солдат-экстрасенсов – нельзя уйти вечером домой.
– Мы уже говорили с тобой по поводу сигнала тревоги. Если мне придется повторять это еще раз, к тебе припишут специальный отряд сопровождения. Ясно?
Пожелай нуриец меня убить, сигнал ничем бы не помог, и я чуть не сказала это вслух, пока не посмотрела Селки в глаза. Любые возражения, и отряд телохранителей мне назначат немедленно.
– Ясно, – ответила я, смирившись с неизбежным.
– На чем основана твоя теория о крузатчах?
– Аренрон очевидно ради божественности или бессмертия. Тела в неразмытых саркофагах сожжены. И крузатчи постоянно лезут. Это только догадка – у нас на Земле нет ничего подобного крузатчам. Даже никогда не слышала никаких легенд о таких вещах.
Селки на это ничего не ответил, но и не удивился тоже. Я точно не первая гадаю, чего именно пытались добиться люди в Аренроне.
– Оставайся здесь, пока истен Нотра не свяжется, – приказал он, взял книгу и ушел.
Книга была немаленькая, но я не совсем уверена, служила ли отсидка пары часов в кабинете Селки наказанием или средством удержать меня там, куда нурийцам трудно проникнуть. Я какое-то время размышляла, где Инисар собирается спать на Таре – планете, на которой практически нет незанятой земли. Избежать любых контактов с выходцами с Муины здесь непростая задача.
Хотя меня он, кажется, нашел совсем без проблем. Если бы его послали убить меня, я была бы уже мертва. Похоже, я в некотором роде привыкла к мысли, что могу умереть. Результат слишком частого попадания в реанимацию.
Селки возвращаться не спешил, и я в конце концов стала играть в одну из недавно купленных игр для интерфейса. С очень интересным миром – Тара до продвинутого технологического прогресса. Пещерные люди с белокаменными городами под каменным же небом и внешней средой, куда им приходилось выбираться. Ионоты встречались, но не так часто, и до сетари – еще не призванных на службу – никому не было дела. Героями тех времен были те, кто отправлялся на вылазки в темноту пещер, в туннели, ведущие в неизведанное. Тара на стадии «здесь водятся драконы», совершенно иной мир.
Когда с дежурства вернулся первый отряд, Мейз ответил на мое письмо словами: «Зимлянка нарывается на нотацию. Скоро увидимся». Но первым появился не Мейз, а Рууэл. Он вошел и сел напротив, когда я пыталась решить очередную загадку. Я почувствовала его, выключила игру и открыла глаза.
– Прием «выключателя» не сработал?
Похоже, огромные черные круги под моими глазами заметили. Я пожала плечами:
– Длинный кошмар про поиски выключателя. Сегодня попробую вариант с действием. – Это когда «выключателем» служит какое-то специфическое действие с моей стороны, вроде жеста рукой. – Как думаешь, нуриец действительно отвечал мне или просто издевался?
Рууэл чуть наклонил голову:
– Возможно, твои способности проявляются во время сна чисто потому, что ты не способна управлять ими сознательно. Практиковалась определять положение людей вокруг?
Я кивнула, хотя не столько практиковалась, сколько просто все лучше как-то угадывала присутствие людей по другую сторону стены.
– Когда крузатч в первый раз напал на тебя в Каласе, ты почувствовала его, прежде чем увидеть?
Трудно сказать.
– Не знаю точно. Не думаю, что я его услышала, но что-то заставило посмотреть в ту сторону.
– Попробуем сделать упражнение на визуализацию, пока ждем истен Нотру. Закрой глаза.
Я посмотрела на Рууэла печально-иронично – он не отреагировал – и через секунду послушно закрыла глаза, прекрасно зная, что краснею. Я была глупо счастлива. Ужасно паршиво чувствовать себя обузой ему – и от мысли, что они с Таарел вместе. Я до сих пор недовольна, что он разозлил меня для тестирования, но не могу притворяться, будто это, или даже высокая вероятность его влюбленности в Таарел, излечило меня от желания быть с ним.