Подопытный №1030
Шрифт:
Сказанные им слова тронули меня не меньше его героического подвига — моё спасение из горящего дома, убрав с пути двух опасных мужчин.
– Ну что мне сделать, чтобы ты меня простила?
– неожиданно спросил он.
– Спинку потри хорошенько, - ляпнула не подумав.
С помощью Бруно я как следует отмылась. Можно сказать, мы с ним поменялись местами, и теперь он возвращал долг, тщательно натирая каждый участок моего тела колючей мочалкой. Но... Затащить его в ванную так и не удалось — отказывался, аргументируя, что не хочет меня запачкать.
Настал черед Бруно
После душа накопившаяся усталость спала, но полностью никуда не исчезла. У меня была возможность прилечь и отдохнуть, но я не решилась — мне тоже было тревожно от мысли, что мы с Бруно разделимся. И кто знает, может быть, агенты корпорации где-то рядом.
№846/ Феникс
Я держался как можно дальше от голубков и упустил их из-за машины, водила которой согласился подвезти эту парочку. Ну, я сделал всё, что мог. Отчитался Аризоне о потере цели и получил указание ждать команду зачистки.
Подобрали меня через полчаса. За рулём были давно знакомые мне солдаты: восемь пятьдесят пять и восемь шестьдесят два. Оба работали в связке с оператором Юта и для простоты общения между своими отзывались на имена Солт и Лейк.
Солт был рыжим и никогда не затыкался, а Лейк смуглым бородачом, почти всё время молчащий. Поэтому оператору о перехвате «посылки» отчитался именно Солт.
Мне пришлось мириться с телом десять двадцать восемь, занявшим весь пол в фургоне. Мешок для трупов скрывал ту красоту, в которую превратило его пламя, шурша каждый раз, когда я менял положение ног.
Солт рассказал, как им пришлось повозиться на месте обнаружения десять тридцать: машину они оставили загодя, подальше, до дома дошли пешком, осмотрели местность, замели следы обычными ветками, упаковали труп неудачливой «куклы» в пластиковый мешок и потащили его в фургон, заметая за собой следы сапог.
Из-за местности у них много времени ушло на поиски неприметной для фургона стоянки и возвращение с места гибели десять двадцать восемь с мёртвым грузом. Солт пожаловался мне на то, каким тяжёлым был потерянный боец и как он мерзко вонял, когда они его нашли. Закинув тело в машину, они отправились навстречу мне, чтобы помочь схватить беглецов. Передвижение
Получив сообщение о потери десять тридцать и его спутницы, парни развернули обратно: Солт побежал вперёд, будучи меньше и быстрее своего напарника, которого он, как и меня, подобрал потом у обочины трассы, пролегавшей через лес.
Мы приехали в Якиму. Координаты маячка замерли на месте и не менялись, давая шанс исправиться. Найдя место, откуда исходил сигнал (непримечательное кафе), я связался с Аризоной. Нам запретили приближаться к беглецам средь бела дня, потребовав минимизировать количество случайных свидетелей их поимки.
Я вышел из машины, чтобы осмотреться и, возможно, найти цель, а парни уехали. Они припарковали фургон на окраине городка. Солт остался следить за машиной и перемещать её с места на место время от времени. А Лейк, отправился в мою сторону, разведывая местность по дороге.
Я же обошел здание, откуда шёл сигнал прикреплённого мной маячка: у кафе имелся чёрный выход в небольшой проулок. Ко мне присоединился Лейк, и мы взяли одноэтажную постройку под наблюдение, ожидая, когда наши беглецы покинут её. Но время шло, посетители приходили и уходили, а десять тридцать и его спутницы нигде не было видно. Ни в зале, где столики обслуживала бойкая пожилая женщина, ни у выходов. А маячок упорно указывал на это место, не смещаясь ни на миллиметр по карте.
– Может, они выкинули в мусорный бак свою одежду, разжившись новой?
– предположил Солт, сменив меня на посту за чёрным выходом.
– Может быть. Хочешь, проверь, - сказал, зная, что тот не подойдёт близко к вонючему металлическому контейнеру.
Я вернулся в фургон, разминувшись по дороге с Лейком, идущим помогать Солту, тот один гарантированно не справиться. Слишком невнимательный.
Взяв себе паёк, перекусил. Налил горячего чая и поднёс к губам, чтобы отпить.
«Бля!» - щёлкнуло в правом ухе. Я дёрнулся, облив ногу кипятком.
– Солт, Лейк?
– позвал я товарищей.
«Да, извини за мой французский. Но в контейнере кроме гнилых остатков пиши никакой одежды нет», - сообщил Солт.
– Ты всё-таки полез туда, - мрачно произнёс я и отхлебнул чая.
«Хотел убедиться, что мы не зря здесь торчим, - оправдывался тот.
– Только мне бы руки помыть, - добавил он.
– Я вляпался во что-то, и это точно не соус бешамель. Видать, не такую уж вкусную еду они тут подают, раз людей выворачивает на месте».
– Минуту потерпи, я хоть чай допью.
«Хорошо-хорошо. Но это... фу, буэ...» - последние звуки походили на неудачно запиканный мат.
«Солт? Ты со слабым желудком полез в мусорку?» - услышал я голос Лейка.
«Да всё нормально», - тяжело дыша, откликнулся первый.
– «Для дела же».
Я выпил залпом не успевший остыть чай. Нёбо и язык обожгло, но секунду спустя всё вернулось в норму. Радостно, что с такой работой ни гастритом, ни язвой обзавестись не выйдет — всё заживёт мгновенно, стоит только сконцентрироваться на пострадавшем месте.