Подопытный некромант
Шрифт:
– Эх… – вздохнул я и подкурил сигарету.
Семнадцать сигарет до полного исчерпания запасов. Если буду экономить, то сдохну от жажды гораздо раньше, чем они закончатся. Хоть один плюс.
Курю, думаю. Сигаретный пепел падает на серый песок, становясь трудноразличимым. А ведь здесь, в этих домах, стоящих сейчас бессмысленными остовами, когда-то жили люди… На колоде, на которой я сижу, отец семейства колол дрова, укладывая их в поленницу, что стоит сейчас одиноко, погребённая под не выдержавшим испытание временем навесом.
Воду
У меня ведь тоже когда-то была семья. Мама, папа, я.
Папа был археологом, судя по тому, что я о нём помню. В детском доме не удалось прояснить хоть что-то. Знаю только, что отца звали Иваном Алексеевичем Душным, то есть у меня когда-то был дед, мой полный тёзка, так как тоже был Иванович.
Не знаю, кем была мама по профессии, но её лицо я помню лучше, чем отцовское. Александра Михайловна, если верить записям в архиве детдома. Эх…
Вообще ничего не осталось. Как они попали в аварию – так и всё. Дома нет, никаких личных вещей нет. Воспитательница, Ольга Сергеевна, рассказала мне, что я, в чём дома был, в том и приехал в детдом. Штанишки в клетку, рубашка с короткими рукавами, плюшевый медвежонок без одного глазка. На новогоднем фото я запечатлён в этой самой одежде, иначе бы и не знал.
Родственников нет, квартиру присвоили какие-то ухари из предприимчивых. Но об этом я узнал сильно потом, когда, уверенный, что мне будет где жить по выпуску из детдома, пришёл по адресу, записанному в детдоме, и наткнулся на автопарковку. Дом снесли, задним числом переписали на кого-то и этот кто-то получил квартиру в новостройке. Тогда можно было всё, это были 00-е…
Да и сейчас, думаю, возможно. Чёрные риелторы, престарелых жертв которых иногда привозят в морг, ведь продолжают свою паскудную и подлую работу…
Сигарета докурена. Пора готовить себе ночлег.
Жёлтая луна если и светит хуже Солнца, то ненамного. Видно всё как перед закатом, то есть хреновато, но всё же.
Начал обыскивать руины домов. Полусгнившая древесина, уже явно проверенная и перепроверенная десятки раз. Нихрена. Но это ожидаемо.
Расчистил себе место на полу, разлёгся там и закрыл глаза. Если здесь есть какие-нибудь хищники, то пусть жрут на здоровье. Единственное, о чём буду жалеть – что не докурил остаток сигарет. Да, вот такое поганое и депрессивное настроение у меня всякий раз, когда вспоминаю о родителях.
Несправедливо, конечно, судьба обошлась со мной. И я как в детстве попал в эту обоссанную чёрную колею, так и продолжаю по ней двигаться. Без просветов, с ежегодным увеличением сложности. Вот и сейчас…
Лежу, думаю. Тут на грудь ко мне забрался кот. Подготовив «площадку», то есть, потоптавшись у меня на груди, он свернулся калачиком и затарахтел своим кошачьим двигателем.
Под это мерное тарахтение я и уснул.
//В
Сон снился. Будто цифры какие-то перед глазами мелькают. Какое-то «меню», «характеристики», «навыки», «способности» и что-то про «безальтернативный выбор класса».
Я открыл глаза и уставился на сидящего среди деревянных обломков кота. Он ожидающе смотрел на меня. Чего-то ждёт. Только чего?
– Чего надо? – недоуменно спросил я у него.
– Ответь на предложение о патрона-а-аже, – донеслось от кота.
– Чего?! – отшатнулся я поражённо.
– Ты поначалу показался мне сообра-а-азительным малым, – вновь донёсся голос.
– Ты кто?! – воскликнул я.
– Мои сородичи называ-а-ают меня Саволом, – представился голос. – А ты кто?
– Алексей Иванович Душной, – ответил я.
– Рад зна-а-акомству, – ответил голос.
– Взаимно… – ответил я, а затем опомнился. – Покажись!
– Да я перед тобой, А-а-алексей Ива-а-анович Душной, – ответил голос. – Ну и длинное у тебя имя.
– Ну так я тебя не вижу перед собой! – раздражённо воскликнул я.
– Да-а-а неужели? – кот помахал мне правой лапой.
– Твою м-м-мать… – прошептал я. – Здесь воздух отравлен, да? Галлюцинации?
– Не исключено, – ответил кот. – Серые земли непредска-а-азуемы…
– Почему я должен тебе верить? – спросил я.
– Здесь кто-то кому-то что-то должен? – удивился кот и спустился с обломков на пол. – Никогда не слышал о таком, А-а-алексей Ива-а-анович Душной.
– Зачем ты каждый раз называешь меня полным именем? – недоуменно спросил я.
– Ты представился именно та-а-ак, – к моему удивлению, кот махнул левой лапой.
– Зови меня Алексеем, – сказал я ему. – Это моё настоящее имя.
– Глупо называть своё настоящее, а тем более полное имя таким, как я, – покачал мордой Савол. – Но я расценю это как акт велича-а-айшего доверия. Ита-а-ак, ты примешь предложение о патрона-а-аже?
– Какое предложение? – не понял я.
– Открой меню и выбери вкла-а-адку «Сообщения», – попросил кот Савол.
– Какое ещё меню? – снова не понял я его слов.
– Ох, как же сложно объяснить такое тем, кто этого никогда не видел, – совсем по-человечески вздохнул кот. – Закрой гла-а-аза, сфокусируйся на жела-а-ании открыть меню. Мне помогло, когда я оказа-а-ался здесь впервые.
Я честно попытался попробовать. Тем более, что это было знакомо мне по… по сну. Чёрт, а ведь это…
Меню открылось легко. Даже слишком легко.
– Что за чертовщина?! – воскликнул я.
– Не кричи, пожа-а-алуйста, у меня чувствительный слух, – попросил кот. – А «чертовщина» это, как говорят местные, Дар богов или Дар Господень. Или Проклятье Молоха, как говорят совсем редкие здесь предста-а-авители богоизбранного на-а-арода.
– Ничего не понимаю, – признался я, глядя на таблицы перед глазами.