Подопытный некромант
Шрифт:
– Погоди-ка, – прервал я его. – Если доминирующая держава Римская империя, то каким образом её руины могут покорять мои предки?
– О, да, это моя ошибка, – раздражённо фыркнул Савол. – Восточная Римская империя доминирует, а руины Западной Римской империи покоряют различные молодые народы, в том числе и твои предки. Точнее не твои предки, а параллельная версия твоих предков. Они теперь точно не твои предки, ведь твоя параллельная версия просто не родится в той реальности, так как исторический процесс там пошёл совершенно иначе. Порталы, знаешь, вносят свои правки.
– Да, понимаю, –
– Ну-ка, переверни вон тот труп, – указал лапой на покойника Савол. – Под ним есть что-то съестное.
Я послушно перевернул покойника, которого почему-то не стали сжигать. Он был одет в серого цвета робу и подвязанные верёвкой штаны. В руках он сжимал кусок хлеба.
На вид покойнику было лет двадцать. На голове его был выбрит круг, как у монахов из исторических фильмов, а на груди висел крест из дерева. Убили его перерезанием горла, причём чем-то бритвенно-острым. Есть хотелось очень сильно, а ещё я, после стольких лет работы в морге, утерял некоторую часть брезгливости. Священник умер недавно, поэтому хлеб был относительно чист. Есть можно, думаю.
Разделив булку черствого хлеба на три неравные части, передал меньшую Саволу, а большую положил в карман, это в запас.
– От запаха горелого мяса у меня разыгрался аппетит, – принял кусок хлеба в лапы кот. – М-м-м, чёрствый хлеб? Терпеть не могу.
– Сейчас воды принесу, – сказал я и пошёл к колодцу.
Так, на топливо для костра неизвестные разобрали крышу колодца и обломки небольшого дома, от которого остался только каменный фундамент.
– А трупы обязательно сжигать? – спросил я, вытягивая из колодца ведро на верёвке.
– Вообще не имеет смысла, – произнёс кот, ненадолго перестав грызть краюху хлеба. – Предположу, что эти воины страдают суеверностью и оттого занимаются всякой ерундой.
– А в чём суеверность? – на всякий случай уточнил я.
– В том, что для уничтожения восставшего мертвеца нужно сжигать его дотла, – ответил мне Савол. – На самом деле, мертвецы переносят с собой в новую нежизнь почти все недостатки человеческого тела. Отрубишь голову – остатки гнилых мозгов больше не смогут управлять конечностями. Отрубишь конечности – бедный мертвец не сможет тебе как-либо навредить. Перерубишь позвоночник – мгновенно убьёшь. Преимущество только одно – поражение всех жизненно важных органов не способно уничтожить мертвеца мгновенно. Хотя в случае с внутренними органами всё не так однозначно.
Я достал ведро из колодца и принюхался к воде. Свежая и холодная. Жадно приложившись к краю ведра, я от души напился. Ох, как давно же не было воды!
– В чём неоднозначность? – спросил я, поставив ведро на землю под углом.
– В том, что в отдалённой перспективе долговечность мертвеца с повреждёнными внутренними органами стоит под большим вопросом, – объяснил Савол, с важным видом подходя к ведру.
– Ну да, гниение начнётся сразу в тот же день, – кивнул я.
Кот тоже, по всей видимости, испытывал жажду, поэтому лакал долго.
– П-ф-ф-ф! – тряхнул Савол мордой. – Вот именно! И в этом твоя главная задача как некроманта – повысить долговечность своих созданий. Поднять мертвеца может любой дурак, а вот сделать так, чтобы он был полезен долгие годы – это
– Бальзамирование? – предположил я.
– Видишь? Ты уже подходишь по критерию знаний! – усмехнулся кот, а затем снова залакал воду.
– То есть проблема стихийно поднятых мертвецов – недолговечность? – спросил я.
Кот отступил от ведра и испытующе уставился на меня.
– Думай, – произнёс он.
Я начал соображать. Что не так в моём утверждении? Мертвецы восстают, шастают по Серой пустоши… Не пустоши – пустыне. Пустыня – это крайне низкая влажность, а также эпизодически высокие температуры. Значит…
– Мумификация! – уверенно произнёс я.
– И не только, хе-хе-хе… – усмехнулся кот. – Ещё они точно так же, как и все вольные и невольные обитатели этого мира, растут в уровнях, повышают характеристики и получают способности с особенностями. Только если ты получаешь все эти несомненные блага от молодой и живой ноосферы, то мертвецы – от старой и мёртвой.
– А от кого будут получать бонусы и блага мертвецы, которых теоретически буду поднимать я? – задал я актуальный вопрос.
– От молодой и живой, – ответил кот. – Ты только не подумай, что поднятие мертвецов – это плохо. Это плохо с морально-этической стороны вопроса, а вот прагматически-практическая сторона говорит нам всем, что мертвецы полезны и выгодны. Для их поднявшего, само собой. Ноосфера – это тебе не добрый бог, каким её видят суеверные и глупые обитатели этого мира. Она даже более прагматична, чем я. А ещё, новая ноосфера не борется со старой. Они не враги друг другу, как не враги твои новые клетки твоим старым клеткам. Нет, нужен пример нагляднее, да… Вот представь, что этот мир, как линяющая змея, меняет кожу. Станет ли змея ненавидеть свою старую кожу только из-за того, что заменяет её новой? Не думаю. Вот и тут практически то же самое. Немёртвая ноосфера – это старая кожа, которая будет с нами ещё некоторое время.
– То есть это рано или поздно прекратится? – с надеждой спросил я.
– Скорее поздно, чем рано, – хмыкнул кот. – Ещё долгие тысячелетия пройдут, прежде, чем новая, живая ноосфера станет достаточно плотной, чтобы ей стала мешать старая, немёртвая. И вот с этого момента пойдёт процесс замены. Понимаешь?
– Не при моей жизни, – вздохнул я расстроенно.
– Может и при твоей, хе-хе, – вновь усмехнулся кот. – А может и при твоей нежизни. Всякого рода вампиры, личи и прочая нежить, если их не прибили сразу, склонны существовать очень долго. Возможно, твой мумифицированный труп застанет возрождение человечества этого мира… и попытается его уничтожить, ха-ха-ха!
– Мрак, – произнёс я.
– Ты этого уже не увидишь, уважаемый партнёр, – сообщил мне кот.
– Но какая-то часть меня увидит, – покачал я головой.
– Да, это правда, – кивнул кот, а затем указал лапой куда-то в песок. – Вон там лежит уроненный кем-то меч.
Я прошёл в указанное место и вытащил из песка обломок меча. Рукоять и примерно девять сантиметров стали.
– Вот это улов… – вновь вздохнул я. – Даже не зарежешься…
– А тебе и не надо, – сказал кот. – Как минимум этим куском железяки можно вспороть кому-нибудь горло.