Подожди до завтра
Шрифт:
— Все это сложно и тяжело.
— А одной жить легче? — в свою очередь, спросил Андрей.
— Везде есть свои плюсы и минусы.
— Согласен. Ты первая в душ? Или вначале я? — перевел тему Андрей.
— Давай я.
То, что было и нужно. Андрей уже знал, что Маша могла там пропасть от получаса до часа. Как раз хватит время со всеми переговорить. Пока Маша ушла мыться, он заглянул к Ане.
— Привет, мелкая. О чем хотела поговорить? — спросил он.
— Просто так. Я тебя почти не вижу, — забираясь с ногами на кровать, ответила она.
—
— Да, мама проснулась из своего сна. Только с ней неинтересно стало. Она только и делает, что ворчит. Ничем довольна не бывает. Придирается. Может лучше, чтоб она опять уснула?
— Не думаю, — ответил Андрей. — Мама скоро прежней станет.
— Я на это надеюсь. — Аня перешла на шепот. — Сделай, чтоб Маша больше не следила, как я уроки делаю. А то в школе учусь, дома учусь. Я устала от этого.
— Так надо тогда самой уроки делать. И никто следить за тобой не будет.
— Мне не пять лет! Я уже умею пельмени варить. А за мной следят, как за маленькой.
— Как я тебя понимаю. За каждым моим шагом тоже следят. Видно судьба у нас такая, — сказал Андрей. — Давай мы договоримся, что в этом году ты притворяешься еще маленькой. Пусть для мамы и Маши будет сюрприз, что ты уже выросла. Как сентябрь наступит, так сразу начнешь делать уроки сама, без чьей-либо подсказки. Договорились?
— Хорошо. — Аня вздохнула. — Как же здорово, что каникулы скоро начнутся.
— Это точно. Ладно, ты долго не засиживайся, а мне еще к маме зайти нужно, — сказал Андрей.
Он заранее знал, что разговор будет неприятный, но откладывать его не было смысла. Мама сидела около окна. Дверь в комнату была открыта. Андрей все равно постучал, но она даже не посмотрела в его сторону. Он зашел в комнату. Прикрыл дверь.
— Мам, что у тебя случилось? — спросил он, подходя к ней.
— У меня все в порядке, — ответила она, вытирая слезы.
— Тогда чего плачешь?
— А ты не понимаешь? — она зло посмотрела на него.
— Нет, — пряча улыбку, ответил он.
— Ты... Ты такой чёрствый, как сухарь. Зачем ты ее привел сюда. Носишься с ней! Как будто это ей нужно.
— А ты права, мам, — согласился Андрей. Мама с удивлением посмотрела на него. — Маше все это не нужно. Ей не нужен я, ты, Аня. Не нужны наши проблемы. И я ее понимаю, почему она хочет отсюда сбежать. Не о том женщины мечтают. Им не нужен парень с таким багажом, как у меня. Тот, кто ничего не может дать. А у меня ведь сейчас ничего нет за душой. Ей все это не нужно. Только она мне нужна. Не другая, а именно она. Только ты этого понять не можешь. Мам, рано или поздно, но у меня должна была появиться семья. Я же не всю жизнь должен рядом с тобой провести.
— Почему нет? Чем плохо, что мы живем так, как сейчас?
— Ох, мам. А зачем ты за отца замуж вышла? Чего с матерью не осталась жить?
— Я его любила!
— А я Машу люблю. Почему я должен от нее отказываться?
— Это не одно и то же, — упрямо сказала она.
— Хорошо. Не хочешь так понимать, я обрисую тебе ситуацию. Ты сегодня пекла оладьи. Яйца и сгущенку купила Маша, потому что у меня на них денег нет. Так же как и покупать творог с молоком, печенье, с которым мы чай пили или яблоки, из которых ты пекла пирог. Маша может покупать продукты только на себя. Тогда в наш рацион вновь вернутся суп и макароны.
— Отец тебе дает достаточно денег...
— На Аню. И я отчитываюсь чуть ли не за каждую копейку. Тебе же он посоветовал на работу выйти.
— Ты меня обманываешь. Он не мог...
— Мама, у него другая жизнь. И нас в этой жизни нет. Так что прекращай задирать Машу. Или будешь без меня Аню на восемь тысяч растить и квартплату оплачивать. Пора просыпаться. Прежней жизни не будет.
— Ты предатель.
— Был бы я предателем, то давно съехал. Мне этот дурдом не нравится. Я хочу домой отдыхать приходить, а не разборки ваши решать, — ответил Андрей.
— Ты из меня монстра делаешь, а твою ненаглядную Машу воротит от нашей еды.
— Мам, она ребенка ждет. У нее токсикоз. Себя вспомни.
— У меня такого не было.
— Значит, ты счастливый человек. Постарайся быть терпимее.
— Или что? Бросишь меня, как отец? — бросила она.
— Если будешь вести себя в том же духе, то я начну рассматривать этот вариант, — ответил сухо Андрей. — Все, я спать.
— Опять смеяться будете.
— А ты хочешь, чтоб мы ругались или плакали? И нечего подслушивать. Займи себя, чтоб ерундой не страдать.
Андрей понимал, что вел себя жестоко и резко, но по-другому она отказывалась понимать. Это расстраивало.
После душа он вернулся к Маше. Она уже лежала в кровати поверх одеяла. Шёлковая сорочка почти ничего не скрывала.
— Ты меня соблазняешь?
— Нет. Жарко. Да и кого может соблазнять такой бегемот, как я? — она лениво потянулась.
— Меня, — он лег рядом, проводя ладонью по тонкому шелку. — А если мы осторожно?
— Никак нельзя. Потом проблемы будут, — покачала головой Маша. — Сама бы не против была развлечься. Но риск слишком большой.
— Тогда остаётся только считать недели, — вздохнул Андрей. — Зато потом оторвемся по полной.
Маша только рассмеялась его словам. Он хотел спросить, чего ее так рассмешило, но она уже спала, уткнувшись носом ему в плечо. Он накрыл ее запасным одеялом. Провел ладонью по влажным волосам. Ничего, главное она рядом.
Глава 14.
Кроватки, коляски, глупые ссоры на пустом месте, сессия, нехватка денег — все это навалилось на Андрея. Мать обрывала ему телефон, жалуясь на Машу. Стоило ему прийти домой, как Маша жаловалась ему на мать. Он оказался между двух огней. Они ничего не могли поделить. Спор возникал из-за каждой мелочи, начиная от того, что не туда была поставлена тарелка, заканчивая в каком порядке квартиру убирать. Где вначале надо мыть пол: на кухне и в коридоре или в комнатах? Прям такая глобальная проблема. Порой ему казалось, что эти две женщины впали в детство.