Подозрение
Шрифт:
— Но… но…
Я не знаю, как объяснить миссис Малгрейв, что дело не только в задвижке. Что я слышу дыхание, чувствую на себе взгляд. Но она уже направилась к выходу. К тому же едва ли это тот человек, который сможет успокоить мои расшатавшиеся нервы.
Тяжело дыша, я опускаюсь на кровать. Возможно, виной всему моё богатое воображение. Возможно, я действительно подняла слишком много шума из-за безобидной оконной задвижки. В конце концов, я всё ещё взбудоражена после встречи с Себастьяном. Или, может… в моей спальне живёт призрак? С тех пор как я
— Вы виделись с Себастьяном Стенхоупом после матча?
В первое мгновение я почти уверена, что эти слова мне послышались. Ведь миссис Малгрейв уже ушла, по крайней мере, я так думала. И потом, она никогда не обсуждала со мной ничего, кроме бытовых вопросов.
Я поднимаю глаза и вижу, что она все ещё здесь. Статуей застыв в дверном проеме, смотрит на меня немигающим взглядом.
— Да, — отвечаю неспешно, — я разговаривала и с ним, и с его родителями, правда недолго.
Её плечи напрягаются.
— И как он?
— Эмм, неплохо, вроде. Его команда победила, — отвечаю я, озадаченная такой переменой темы разговора.
По глазам видно, что она ждёт продолжения, но голос её остаётся ровным и сдержанным.
— Пытается отвлечься, бедный мальчик. Он ведь в Люсии души не чаял.
Домоправительница переводит взгляд с меня на распахнутое окно.
Не зная, что ответить, я съёживаюсь на кровати. В комнате стало ужасно холодно.
— Это всё, ваша светлость? — спрашивает она обычным сухим тоном.
— Да. Спасибо.
Я смотрю в след миссис Малгрейв со странным ощущением, что она тщательно подбирала слова, пытаясь мне что-то сообщить. Но не могу понять, что именно.
Картер заверяет, что починил задвижку, и окно больше не откроется само по себе, но я все равно зову собачку Люсии Тедди спать у подножия моей кровати. Едва ли десятифунтовый комок шерсти сможет защитить меня от злых сил, но в компании этого прелестного маленького создания я все равно чувствую себя безопаснее.
Просыпаюсь я от солнечного света, льющегося сквозь занавески, слышу мерное сопение Тедди, и вчерашние страхи забываются, как дурной сон. Встретившись за завтраком с миссис Малгрейв, я чувствую себя слегка неловко, но она так безупречно учтива, что я уже сомневаюсь, не услышала ли в её словах больше, чем было сказано.
После завтрака я иду в Мраморный Зал, где меня уже ждёт Макс.
— Я подумал, что нам стоило бы осмотреть земли поместья, — объясняет он, — у вас есть сейчас свободное время?
— Конечно.
Я соглашаюсь, хотя и чувствую, что, скорее всего, придётся снова посетить сад, видеть который мне совсем не хочется. Поэтому нужно просто честно предупредить Макса об этом единственном месте, куда я не смогу пойти.
Задняя дверь Мраморного Зала выходит на просторную Фонтанную Аллею со скульптурами и фигурно подстриженными кустарниками. На юг от неё вьётся пешеходная дорожка, обсаженная рядами жёлтых нарциссов и колокольчиков, за которыми растут тисы, напоминающие огромные леденцы. Вдоль неё за высокими изгородями тянутся сады.
— Это первый сад, который мы открыли для посетителей, — говорит Макс, проводя меня через ворота с табличкой «Французский Сад», — мы только что высадили здесь новые летние сорта роз.
— Очень красиво.
Прогуливаясь вдоль ряда апельсиновых деревьев, я чувствую на себе пристальный взгляд Макса.
— Вам нравится? — спрашивает он.
Я не могу сдержать удивлённого взгляда. Какое дело рокфордскому садовнику-декоратору до моих предпочтений? И в который раз приходится напоминать себе, что он, как и вся остальная прислуга, теперь обязан отчитываться передо мной. И если мне заблагорассудится вместо роз посадить здесь кактусы, Максу придётся молча выполнить распоряжение. Какое странное ощущение: обладать такой властью и одновременно чувствовать себя не в своей тарелке.
— Просто безупречно, — с улыбкой отвечаю я.
— Я предполагал, что вы так скажете, — Макс смотрит на меня вопросительно, — но что странно… до вашего приезда всё было далеко не так безупречно.
Его слова лишены всякого смысла, но меня пробирает дрожь от плохого предчувствия.
— Что вы хотите этим сказать?
Макс озадаченно качает головой.
— Когда-то эти земли были очень плодородными. Но после пожара они словно… словно впали в уныние. Цветы увядали, трава желтела, и даже если издалека сады выглядели более-менее прилично, вблизи было очевидно, что это лишь жалкое подобие былой красоты. Эти сады всегда были первой достопримечательностью Рокфорда, но не в последние годы. Сейчас большинство посетителей предпочитают осматривать дом, — он впивается в меня взглядом, — но с тех пор как вы приехали, земли… словно пробудились. Я не видел такой красоты уже семь лет.
У меня внезапно пересыхает во рту, и я отхожу от Макса подальше.
— Обычное совпадение, — я пытаюсь выдавить из себя непринужденный смех, — какое вообще отношение к этому могу иметь я?
— Иногда мне кажется, — тихо говорит он, — что вы такая же, как…
И обрывает себя на полуслове.
— Как кто?
— Не берите в голову, — лицо Макса смягчается в улыбке, — извините глупого старика. Просто я ужасно рад, что мои любимые великолепные земли… возрождаются. Идите за мной, я покажу вам наш Розовый Сад.
Шагая следом за Максом, я всё думаю, что же он хотел сказать? У него на мой счёт есть какие-то подозрения, но… какие? Как бы я хотела сейчас убежать, скрыться от Макса с его пугающими недомолвками. Но у меня нет выбора, кроме как следовать за ним на следующий участок. При виде беседки с качелями, увитой стеблями красных, белых и розовых роз, у меня перед глазами всплывают воспоминания.
— Это был любимый сад моей матери. Вечерами она сидела на скамье за книгой, пока я играла в траве. А потом качала меня на этих качелях… мне здесь нравилось.