Подозреваемые
Шрифт:
Поездка от Гринпойнт до 114-го участка на Астории, Куинс, заняла меньше двадцати минут. Полицейский участок находился на бульваре Астория, прямо напротив углубленной в землю трассы, ведущей на мост Триборо.
Во многих из семидесяти двух участков центра города отведены специальные помещения для элитных подразделений. В отличие от патрульных, действующих в установленных границах, они отвечали за целые районы. Управление внутренних дел, общественной нравственности и борьбы с наркотиками, обслуживавшее Куинс, размещалось в 114-м участке.
Прибыв
Из шкафчика разило потом. Кители были застегнуты на все пуговицы. На крючке висела портупея. Дубинки для ночного патрулирования стояли в углу. На плечах форменной одежды сияли золотые нашивки. Сержант сетовал на то, что у элитного формирования есть свой гардероб со шкафчиками, отдельный от участковой раздевалки. За двадцать два года сержант взламывал уже четвертый шкафчик. Он отодвинул в сторону мундиры и заглянул внутрь.
Скэнлон сосредоточил все свое внимание на содержимом. Если в шкафчике что-то было, ему хотелось найти это что-то, прежде чем злые языки начнут шептать, будто лейтенант Джо Галлахер умер отнюдь не героем.
Вещи имеют свойство бесследно исчезать, когда их владелец попадает в передрягу. Такое уже случилось недавно в 36-м участке. Отдел служебных расследований хотел арестовать сержанта, командовавшего машиной, объезжавшей букмекеров. На него поступила жалоба: якобы он берет взятки от ребят, принимающих ставки на Лексингтон-авеню. Настучал в отдел бывший сослуживец из 36-го. Из участка тотчас исчезли адреса известных содержателей игорных домов, журнал записи задержаний и списки — итог трехлетней работы. Наутро ребята из отдела сказали, что в участке заговор с целью помешать следствию, а сотрудники 36-го назвали все это вмешательством провидения.
Сержант приступил к неприятному делу. Доставая мундиры, он обследовал карманы — нет ли в них вещей, способных смутить родных покойного. Скэнлон следил за действиями коллеги. В рамку зеркала на двери шкафчика были вставлены три снимка улыбающихся женщин. Оттолкнув сержанта, Скэнлон вытащил их и спрятал в карман. Сержант укоризненно посмотрел на него, но промолчал. На нижней полке стоял чемоданчик Галлахера. Скэнлон запустил туда руку, извлекая содержимое. В ящичке лежали перевязанные бечевкой старые записные книжки и несколько фонариков. На верхней полке лежали одна на другой зимняя шапка и фуражка, две коробки с патронами, три дубинки, разнообразные ножи, бритвы, ледоруб и мухобойка.
Сержант засунул руку во внутренний карман плаща Галлахера.
— Взгляните, что здесь лежит, — произнес он, вытаскивая турецкий пистолет калибра 7,55.
— Он упомянут в деле Джо? — спросил Скэнлон, хотя и сам уже знал ответ.
Сержант достал карточку под номером десять, перевернул и заглянул в графу, где были записаны серийные номера оружия, которое разрешалось иметь полицейскому Галлахеру. Пробежав глазами карточку, произнес:
— Он его нашел, — и засунул незарегистрированное оружие за ремень.
Они начали кое-что находить.
Пока сержант осматривал карманы зимней куртки, Скэнлон запустил руку в шкафчик и отодвинул головные уборы. Наверху лежала обувная коробка, а под ней — захватанный конверт. Взяв то и другое, он отошел от шкафчика и сел на узкую деревянную скамейку, приподнял крышку коробки и удивленно вздернул брови, когда увидел искусственный член о двух головках, а под ним — множество порнографических снимков. Он просмотрел их. На одной смеющаяся женщина вводила член в свое лоно. На другой была изображена женская рука, направляющая член во влагалище. Скэнлон закрыл коробку. Приподняв помятый конверт, развязал охватывавшую его бечевку.
— Что вы там нашли? — спросил сержант, осматривая летнюю форму Галлахера.
— Да так, кое-какие бумаги, — ответил Скэнлон, разглядывая квитанции по квартплате, счета за жилье в Джексон-Хайтс. Повернувшись, он взял десятую форму. Судя по ней, Галлахер проживал в Гринпойнт, Энтони-стрит, 32.
Католик из нью-йоркской полиции, «Человек года» в 1978 году становился все более занятной личностью.
Чуть погодя Скэнлон помог снести вниз форму и снаряжение, чтобы вписать все это в регистрационную книгу.
На столе аккуратной стопкой была сложена форма. Вскоре членам семьи предстоит скорбная процедура выбора одежды для погребения. По обычаю, родственники дарили оставшуюся форму участку. Эта форма хранилась в специальном ящике. Если кому-либо из сотрудников требовалось заменить состарившуюся вещь, то он мог выбрать ее в ящике по своему размеру. Форменная одежда стоила слишком дорого.
Такая же участь ждала и пистолет Галлахера, найденный в его плаще. Он тоже сдавался на «хранение» до лучших времен.
Наблюдая за дежурным офицером, заполняющим журнал, Скэнлон закурил «Де Нобили», поднял трубку телефона и набрал номер временного штаба.
На звонок ответила Хиггинс.
— Как дела? — спросил он, поводя сигарой под носом и принюхиваясь.
— Это какой-то сумасшедший дом. Прибыл главный со своей свитой.
— Свидетели на месте?
— Да, Броуди только что звонил. Они совсем запутались в своих показаниях.
— Есть что-нибудь новое о фургоне?
— Звонил Джейхог из Шестьдесят второго участка. Они вытянули пустой номер. Я объявила по радио розыск в пятнадцати кварталах.
Отвернувшись от дежурного офицера, Скэнлон тихо спросил:
— Меня кто-нибудь искал?
— Нет. Все начальство из кожи вылезло, чтобы не ударить лицом в грязь перед телекамерами, и старалось употреблять какие угодно слова, кроме слова «преступник».
\
— Мэгги, — прошептал он, — подойди к комиссару и попроси его не уходить. У меня кое-что есть!