Подозреваемые
Шрифт:
— Как ты сегодня, Гектор? — спросил Скэнлон.
— Я не знаю, что сказать, Лу. Ну, в общем… Спасибо за то, то ты сделал для меня. Ну, я думал… эти чертовы тараканы вывели меня из себя. А где Броуди? — спросил Колон, явно желая переменить тему и убежать от Хиггинс.
— Он в зале суда. Можешь пойти и помочь ему подать обвинение.
— Конечно, Лу, — обрадовался Колон и быстро удалился.
— Что случилось прошлой ночью в больнице? — обратился Скэнлон к Хиггинс.
Долго сдерживаемый
— Крутой мужчина был привязан к больничной каталке. Он еле утихомирился.
Скэнлон и Хиггинс пошли в зал суда и присели в углу на скамейку. Полицейские бездельничали в ожидании начала слушаний. Одинокий пристав сидел перед скамейкой, уточняя повестку дня.
Быстрым шагом в комнату вошли адвокаты. Некоторые приблизились к приставу и стали о чем-то шепотом договариваться, последовало быстрое рукопожатие, а потом пристав переложил какие-то письменные показания на верх стопки.
«Уголовное судопроизводство в действии», — подумал Скэнлон, складывая газету.
Время шло. Скэнлон разгадывал кроссворд. Хиггинс читала любовный роман. В дверях появился мужчина в сером костюме и старомодном галстуке, с охапкой папок в руках. Он окликнул Скэнлона.
— Я здесь, советник, — отозвался тот.
— Я помощник окружного прокурора Рабинович, — представился подошедший и присел на скамейку рядом с Хиггинс. — Меня назначили обвинителем в деле Хэмила.
Он раскрыл одну из папок и прочел подробности ареста.
— Есть что-нибудь еще полезное для меня?
Скэнлон посмотрел на Хиггинс. Они поразмыслили над вопросом прокурора и покачали головой.
— Это все, — подытожил Скэнлон.
— Если я правильно понял, Хэмил не подозревается в убийстве Галлахера и Циммерман? — поинтересовался Рабинович.
— Пока нет, — ответил Скэнлон, — но расследование продолжается.
— Что это значит?
— Это значит, что расследование продолжается.
— Вы подсунули мне кота в мешке, — раздраженно сказал Рабинович.
— Мы только делаем свою работу, прокурор, — парировала Хиггинс.
— Я попробую ускорить дело. Мне хочется побыстрее спихнуть его.
В 11.2 °Скэнлон, прокурор, Эдди Хэмил и предоставленный ему защитник стояли перед столом судьи и слушали, как пристав оглашает обвинение. Тот бубнил:
— …Все вещественные доказательства будут приняты как улики по делу обвиняемого…
Судья определил размер залога — двести тысяч долларов. Мрачного арестанта увели два офицера суда.
Скэнлон вышел из зала суда. Колон и Хиггинс поджидали его. Колон смущенно оглядывался, Хиггинс улыбалась.
— Привет, Скэнлон, — раздался вдруг до боли знакомый голос.
Он услышал его и замер, радостное возбуждение охватило его.
— Я вас догоню, — крикнул он детективам.
Джейн Стомер стояла справа от дверей в зал заседаний. На ней была плиссированная юбка нежно-сиреневого цвета, легкая шелковая блузка и белые туфли. Он увидел ее улыбающиеся глаза и влажные губы. Она была без чулок, стройные загорелые ноги лоснились. Он вспомнил, как она разбрасывала их для него, и почувствовал сердцебиение.
— Привет, Джейн, — смущенно произнес он.
Она улыбнулась.
— Ты в хорошей форме, Скэнлон.
— Ты тоже.
— Я слышала о твоем великом аресте, — сказала она. — Ходят слухи, что это дохлое дело.
— Как ты жила?
Она странно посмотрела на него, словно хотела удостовериться, что перед ней прежний Тони Скэнлон.
— Хорошо. Как твоя мама?
— Хорошо, спасибо. А твои родители?
— Тоже.
— Я очень скучал по тебе.
— Явно недостаточно, чтобы позвонить. — Она усмехнулась.
Он опустил глаза.
— У меня все те же трудности.
— Их можно было разрешить. Но, как я предполагаю, ты до сих пор не обратился за помощью к профессионалу.
Скэнлон вздохнул.
— Пока нет.
На ее лице появилось выражение безнадежности.
— Было приятно снова увидеть тебя, Скэнлон. — Джейн кивнула и пошла к двери. Скэнлона охватило ужасное ощущение потери. Вдруг он услышал свой голос и увидел, как Джейн остановилась. Он побежал за ней, расталкивая толпу, схватил ее за руку и повлек за собой, стараясь отыскать местечко, где они могли бы спокойно поговорить. Не найдя укромного уголка, он провел ее через здание и вывел на Бейкер-стрит.
— У меня через пять минут заседание, — возмущалась она, пытаясь высвободить руку.
— Ну, пожалуйста, одну минутку.
Улица была забита полицейскими машинами, фургонами, автобусами с шумными ватагами туристов. Скэнлон лихорадочно огляделся. Покрепче ухватив Джейн за руку, он увлек ее за собой в проход к между машинами и усадил на скамейку в скверике на Бейкер-стрит.
Японские туристы с фотоаппаратами сновали по парку, снимая Чайнатаун.
— Ну? — спросила она, устраиваясь возле Скэнлона.
Он не репетировал свою речь, но слова текли рекой. Понимая, что времени мало, Скэнлон говорил быстро и горячо, не испугавшись ее сердитой мины и сурового взгляда. Он рассказал ей, что очень тяжело переживает свою ущербность, что не в силах перенести потерю ноги и мужественности, что в больнице его мучили кошмары, что ему снилось, как обнаженная Джейн садится верхом на его ноги, но, увидев культю, с хохотом убегает прочь. Он рассказал, как тосковал, какой пустой стала его жизнь без нее.
— Я наделал так много глупостей, — закончил он, сжимая ее руки.