Подруга по контракту
Шрифт:
Дед угрюмо отшвырнул ложку и встал из-за стола:
— И как мне гостям в глаза смотреть? Что говорить? Они спросят: «Андрей Иваныч, где внучка твоя?» А я им что?
— Андрюшенька, милый, только не нервничай! — засуетилась бабуля. — Тебе нельзя нервничать!
Голос у нее подозрительно задрожал.
Дед только рукой махнул и вышел из комнаты. Вид у него был такой, будто что-то страшное случилось: Сашка в подоле принесла, или коммуналку повысили.
Бабуля вытащила из серванта какие-то таблетки и побежала вслед за
— Что? Довела деда? — процедила Сашка, не отрываясь от экрана смартфона.
Параллельно с ужином она читала какую-то статью из экономического журнала. Как обычно.
— И ничего не довела, — возразила я, поежившись. — Он совсем немножко посердится и успокоится.
— Еще чего! — фыркнула сестрица. — Без скорой и кардиограммы тут не обойдется. Это я тебе как специалист по прогнозированию говорю.
Было непонятно, шутит она или серьезно: на лице Саши не отражалось никаких эмоций.
Я вздохнула. Как жаль, что нельзя объяснить родным, что в начальники мне достался монстр, который просто ни в жизнь не даст мне отгула!
— Лидка, ты бы это… бросала ерундой страдать, — добавила сестра чуть погодя. — Дауншифтинг никого до добра не доводит. Правда, предки?
Ища подтверждения своей позиции, Сашка пихнула локтем маму.
— Да-да, — ответила та, не выходя из задумчивости. — Все очень вкусно. Молодцы, девочки!
Сестра усмехнулась, а мне вдруг стало совсем не весело. А что если дед и правда сильно расстроился? До слез?
Вздохнув, я отложила вилку и отправилась на его поиски. В душе поднялась волна раздражения. Нет, вы только подумайте: этот мерзкий Павел, даже находясь на расстоянии, умудряется подпортить мне жизнь. Что будет, когда мы окажемся в одном доме?
В кухне никого не было, в спальне тоже стояла тишина. Чертыхнувшись, я сунула ноги в шлепанцы и выскочила на улицу.
Бабушка и дедушка плечом к плечу сидели на крыльце и что-то разглядывали.
— Вот здесь смотри, какие щеки! Когда я ее на прогулку вел, все соседки за сердце хватались от зависти, — бормотал дед.
А бабушка ему вторила:
— Ага! Помню-помню! Танька из семнадцатого дома даже не здоровалась со мной в то время. Потому что наша Лидочка в месяц по полкило прибавляла, а ее Славик только по сто тридцать граммов.
Я заглянула через дедушкино плечо, и увидела, что на коленях у него лежит мой детский фотоальбом. Дед не только регулярно его пересматривал, но даже уголки для фото обновил — сделал новые, красивые, из шелковой бумаги. При виде этих самых уголков в груди у меня странно защемило.
Я села рядом с дедом и положила голову ему на плечо.
— Что, отрезанный ломоть, совесть замучила? — спросил он с усмешкой.
— Ага, — не стала отпираться я. — И правда же: юбилей.
— Ладно, не кори себя, — дедуля захлопнул альбом и вздохнул, — как-нибудь и без тебя справим
– Не надейся! — по — доброму огрызнулась я. — Отпрошксь уж как — нибудь.
По правде говоря, мне не очень верилось в успех, но попасть на юбилей стало вопросом жизни и смерти.
— Вот и славно! — радостно потёрла руки бабушка. — А сейчас пойдёмте чай пить.
6
Время до отъезда пролетело молниеносно, но я все равно успела переделать кучу дел. Большей частью они были связаны с маскировкой.
Во-первых, я покрасила волосы в медно-русый. Белые локоны и розовая прядь делали меня слишком заметной, а, так как у моря я могла встретить кучу знакомых, это было совсем некстати.
Во-вторых, я купила себе огромные, на пол-лица, солнечные очки. Кстати, взяла розовые, чтобы хоть чем-то компенсировать скукоту прически.
Так же мне пришлось сменить купальник. У меня был вязаный, довольно необычный и запоминающийся. Вместо него я раздобыла полосатый, самый обыкновенный. Ну и так, по мелочи, купила много чего: шлепанцы, бусы, шорты со стразами.
А еще дед сшил мне сарафан из алого шелка. Дедуля рос в окружении трех сестер, потому много чего умеет: шить, вязать и даже вышивать полотенца крестиком. Хотя с его внешним видом это совершенно не вяжется. Пока дед сидел за машинкой, я не удержалась и незаметно его сфотографировала. Получилось довольно забавно: усы, тельняшка, грубые мозолистые руки, а в них платьишко.
Наконец сборы закончились. Я только запихала все необходимое в дорожную сумку, как мне вдруг позвонил Георгий.
— Лида, вы уже собрались?
— Конечно! — ответила я, безуспешно пытаясь застегнуть переполненный баул. — Сейчас буду такси вызывать.
— Не надо такси. Я сам отвезу вас на вокзал.
Я хотела сказать, что это очень мило с его стороны, но в этот момент дернула молнию изо всех сил и случайно вырвала бегунок.
— Вот черт! — невольно вырвалось у меня.
— Вам неприятна моя забота? — удивился Георгий. — Серьезно? Обычно девушки визжат от радости, когда я предлагаю им помощь.
— Что, простите? — пытаясь присобачить бегунок на место, я пропустила мимо ушей большую часть его слов.
Мой собеседник странно хмыкнул:
— Я просто должен кое-что вам передать. Ну и, конечно, не помешает провести с вами небольшую беседу. По дороге это как раз удобно сделать.
— Хорошо! — согласилась я. — Давайте продиктую вам адрес.
— Не надо, Лида. У меня он есть. Буду у вас минут через сорок.
Отложив телефон, я снова вернулась к починке молнии, и обнаружила, что просто выломала часть зубцов. Как же не вовремя! Конечно, можно было спросить сумку у Сашки, но у нее она такая маленькая, что туда и половина моих вещей не влезет. А отдать баул в ремонт не вариант: поздно, мастерские давно закрыты.