Подруга попаданки: отбор для ледяного дракона
Шрифт:
И тут процесс бегства многих ускоряется. Потому что Атареллену удаётся скинуть с себя Ильяру, Сатора и маму, и он взмывает в воздух, дыша вниз ледяным пламенем. После устремляется лишь в одному ему известном направлении.
Я взметаюсь следом за ним. Потому что иначе… иначе от столицы ничего не останется. А если он всё же не уловит запах Надежды, то не только от столицы.
Атареллен стремительно рассекает крыльями воздух, оставляя после себя множество снежинок. Они несутся мне в морду, застилают обзор, стремительно таят на пылающей от напряжения чешуе, вода стекает на
Дракон раздражённо рычит. Оборачивается — и в меня летит ледяная струя пламени, от которой я в последний момент увёртываюсь, но теряю высоту и едва не падаю на крыши Пламенной столицы.
— Атар! — мой рычащий голос, куда более мощный в истинной форме, с трудом пробивается сквозь порывы ветра от его крыльев. — Подожди!
Вместо ответа в меня летит струя ледяного пламени. Да он же вообще не соображает! Я принюхиваюсь, пытаясь уловить знакомый приятный аромат иномирянки. От Нади пахло яблоками с разными травами. Но ни я, ни Атареллен, пытающийся её почувствовать, не достигаем успеха. Принц рычит, в слепой ярости распространяя ледяное пламя над городом и замораживая крыши. Надеюсь, люди успели попрятаться в домах, потому что иначе…
— Атареллен, так ты её не найдёшь! Ты просто убьёшь здесь всех! — кричу, пытаясь лететь быстрее. Мне нужно нагнать его. Нужно достучаться. Нам необходимо вместе её искать, в противном случае шансов никаких. — Ты можешь убить её! ЕЁ, Атар! НАДЮ, чтоб тебя!!!
Он вновь пускает в меня пламя, но на этот раз я готова к этому лучше.
— Если ты сейчас же не успокоишься, то никогда её не найдёшь!!! — рычу, надеясь всё же достучаться до его затуманенного болью и злобой сознания.
И, кажется, чего-то я всё-таки добиваюсь:
— Я не давал согласия обращаться ко мне подобным образом, — взять себя в лапы даётся ему с огромным трудом, пока он говорит, меня достигает пробирающий до костей мороз.
— Да плевать! Надю искать надо! — наконец, нагоняю его. Поравнявшись, понимаю, что крылья болят и умоляют о передышке, но сейчас я не могу им её позволить.
— Не указывай мне, что делать!
— Как и ты мне! — огрызаюсь и смотрю вниз на примороженную Пламенную столицу. Жертвы есть. Наверняка есть. И это означает, что я отвратительная принцесса. Да и подруга тоже. Если Надя погибнет или уже, то простить себе это я не смогу. Не заслужу прощения.
Тут я взглядом упираюсь в Искристое озеро. Одно из прекраснейших мест в Огненной империи, названное так из-за окружающих его кустов пламя-ягод. Кисленькие крупные ягодки, жёлтые листья кустов которых ночью блестят, словно жидким золотом облитые.
— Вода…
— Что? — Атар дышит чуть ровнее, уставляется на меня.
— Мы оба знаем её запах. Она — твоя истинная пара, ты её должен хорошо чуять, запах хорошо изучил. Я тоже была с Надей достаточно долго, чтобы хорошо запомнить её аромат. Да даже если бы и не была… У меня чутьё отменное! Но ни ты, ни я не чувствуем ничего. Значит, что-то нам мешает.
— Холодная вода, — соображает принц.
— Или даже лёд, — предполагаю я, и резко устремляюсь в сторону ближайшего озера с вечно холодными водами — Искристого. Атареллен, быстро определив, куда именно я лечу, опережает меня, подмораживая спину и крылья. А ещё крыши и верхушки зелёных деревьев и поле на пути к Искристому.
Когда я приземляюсь, то застаю на берегу ледяного в человеческой ипостаси. Он сидит на песке, с белоснежных волос, носа, одежды стекает вода. А в его объятиях
— мокрая и бледная, как покойник, Надежда. На ключицах и руках я вижу кровавые царапины, как от когтей.
— Атар, она…
Стука сердца я не слышу. Дыхание перехватывает, а от дракона во все стороны расходится мороз. Песок покрывает ледяная корка, подступает ко мне. Ох, боги…
— Атар, Надя, она…
— Уничтожу, — шипит тихо, а я вдруг чувствую, как мороз взбирается по моим лодыжкам. — Тебя, а затем вас всех… Если бы я оставил её в башне…
— Атар, прошу тебя, успокойся. Всё… ещё можно всё исправить…
— Она умерла из-за вас!
— Атар! — хоть и утомлена полётом, но я выпускаю пламя, выпутываясь из ледяных объятий. Осторожно ступаю по ледяному песку, не отрывая глаз от Нади. Бледной, мёртвой Нади.
— Я всё исправлю, — выдыхаю, не совсем понимая, что творю, — дай мне её, Атареллен.
— Тебе?! — он рычит, и в меня летит концентрированное ледяное пламя, разом замораживая левую ногу. Я падаю, но всё равно ползу к принцу, сжимающему мою подопечную в своих объятиях.
— Да, мне. Я… отдам ей тепло. Огонь. Понимаешь?
Как он может понять, если я сама не понимаю?!
«Девочка, всё правильно», — звучит в моей голове мощный голос Рубиниона.
— Как я могу дать ей её, госпожа? — бормочет принц. — Да, как прикажете, сверкающая Сапфирия.
Принц против воли опускает Надежду на песок. Мне, наконец, удаётся разморозить ногу, и я притягиваю Надю к себе. Мою маленькую, хрупкую подопечную.
«А теперь согрей её. Согрей и зажги её сердце, Сатресса Канаанская», — приказывает Рубинион, и я подчиняюсь. Потому что он — покровитель всех огненных, и его воля… трудно противиться божьей воле, когда всё в тебе и так кричит, что ты не можешь дать погибнуть той, кого пообещала защищать.
И я вспыхиваю, захватывая в кокон своего внутреннего драконьего пламени и Надежду. Мир перестаёт существовать, в повсеместной черноте остаюсь лишь я, Надежда и пламя. Нет, я и есть пламя. Я состою из него и его во мне так много, что я могу отдать часть Надежде. Мою жизненную энергию, силу моего драконьего сердца. Моё сердце достаточно сильно, чтобы биться за нас двоих.
— Сатресса! — кто-то резко дёргает меня за плечо, вырывая из моего колдовского транса. Я рвусь в чужих руках, не узнав голоса. — Ресса, успокойся. Очнись, иначе сожжёшь тут всё!
Тирэль?
С моих губ срывается стон. И не только с моих…
— Надя? — а вот это, кажется, Атареллен.
Перед глазами всё плывёт, и меня забирает тьма. Но в этой тьме уже нет ни голосов, ни пламени. Пламени, которое теперь пылает в двух сердцах.
Глава 13. Наденька борется со страхами