Подсластить победы горечь
Шрифт:
— Хорошо, сеньор Айвен, — как-то обреченно произнес король. — Идите. А ты, Фенелла, останься. Где ты была?
— У родственников, — честно ответила девушка, дождавшись, пока довольный прогрессор закроет за собой дверь.
— И как? — меланхолично поинтересовался Боэланд.
— Сказали, что мои дети могут быть Странниками.
— Интересно, — все так же вяло ответил его величество.
— Вам грустно? Плохо? — всполошилась девушка. — Может, партию в фигурки? Я расскажу вам подробнее о жизни Странников?
— Доставай доску, — согласился Боэланд. И надо позвать кого-нибудь, зажечь больше светильников. Как-то окончательно темно.
— И попросим пажа,
— Согласен на мармелад, — почти улыбнулся Боэланд.
Несмотря на трудности, деятельность прогрессоров и их добровольных помощников привела к желанному результату. Настал, наконец, день, когда новые больные перестали поступать в карантинные дома. Для находящихся там людей угроза для жизни миновала. И, хотя карантин не был снят ни с домов-лечебниц, ни с города, люди ликовали. Возможность жить дальше пылкой радостью выливалась на улицы Альнарда, выражалась в танцах на площадях, в звоне гитар под балконами по ночам, в песнях и частом смехе. А иногда интерес к жизни принимал странные формы. И такой необычной формой стала лекция-диспут: «О физической картине космоса» в Альнардском университете. Настояли на ней студенты, активно помогавшие прогрессорам, настояли так же и на лекторе — Анастасии Лазаревой. Девушка произвела сильнейшее впечатление на любителей толочься в свободное время в лаборатории прогрессоров.
Настя плохо говорила по-остарийски. Обычно ее спасало то, что вся остарийская знать и, тем более, клирики, как с удивлением недавно обнаружили земляне, практически свободно могли общаться на международном языке прогрессоров. У них была своя собственная методика быстрого освоения языка, заключавшаяся в выучивании наизусть текста на языке пришельцев, текста, который они уже знали наизусть на своем родном. Поэтому у Насти не было проблем в общении с остарийцами. Но читать лекцию!? Положение спас Айвен Рудич, вызвавшийся побыть переводчиком.
Когда отзвучали три звучных и гулких удара в гонг, девушка в длинной черной мантии, наголовном покрывале и дымчатых очках, старательно скрывая страх, вошла в огромную аудиторию, венчавшуюся куполом. В Альнарде, единственном из городов Остарии, сохранились здания работы старинных архитекторов, увенчанные куполами, не имеющие колонн, поддерживающих крышу. И университет был одним из таких зданий. Свет лился через узкие окна, имевшиеся в куполе и в подкупольной части стен, ярким потоком; кресла из темного дуба располагались полукруглым амфитеатром, кафедра лектора находилась внизу и в центре. Настя подошла к ней, огляделась и побледнела. Вся правая часть амфитеатра была занята людьми в темных сутанах.
— Важнейший факультет — теологический, — просветил девушку Айвен. — Чего ты дергаешься? У них иначе не бывает. Во всех университетах важнейший факультет — теологический. Поэтому в Вальямаресе у меня будет не университет, а академия.
— И они пришли послушать женщину?
— Настюш, ты куда глядела последние недели? Практически все студенты теологи помогали нам выбирать из города зараженных людей. И все, даже те, кто не был в лаборатории, о тебе уже слышали. Сами пригласили — пусть сами и страдают.
Настя еще раз оглядела заполненный людьми огромный зал, увидела в первом ряду Фенеллу и затравленно ей улыбнулась. С убранными под накидку волосами, в дымчатых очках, закрывших большие, сияющие голубые глаза, Настя выглядела обыкновенной, не слишком даже красивой девушкой; лектором, никого не смущающим внешностью. Аудитория
Для начала зажегся экран. С Земли в небо взлетела ракета, пламя из дюз, земля стремительно уменьшилась в размерах. И вот уже на экране маленький шарик в бездонном космосе. Потом все было показано в обратном направлении. Шарик планеты в иллюминаторе постепенно увеличивался в размерах и внезапно стал родной студентам Остарией. Успокоившаяся девушка начала лекцию. Слушатели нормально восприняли идею о том, что планета, на которой они живут, — круглая. Идею о том, что вокруг планеты есть воздушная оболочка, они тоже пережили. Тем более, что Настин ассистент продемонстрировал опыт со свечкой в запаянном сосуде, гаснущей, когда из сосуда откачивают воздух. Лектора прервали, только когда она заявила, что планеты движутся вперед по круговой орбите вокруг своего солнца.
— Извините, сеньора Лазарева, наши ученые тоже высказывали сходные мысли, но почему тогда, если земля движется вперед, воздух с нее никуда не отбрасывается? Почему нет ощущения встречного ветра в лицо?
На пару секунд девушка растерялась.
— Сила тяжести удерживает вокруг планеты все материальные объекты, в том числе и атмосферу.
Подчиняясь движениям ее пальцев, на экране возник шарик, стрелки от периферии к центру указали действующую в отношении центра земли силу тяжести, мешающую отрываться чему-нибудь от поверхности планеты.
— Подробнее, подробнее, просим вас, — раздались возгласы слушателей.
Формула с квадратами масс и расстояния никого не устроила.
— Что такое есть сила тяжести по существу? В своем философском смысле?
— Это нематериальный феномен, — сказала Настя.
— Никому толком непонятная хрень, — перевел Айвен.
Слушатели как-то невнятно загалдели.
— Возможно, лучше перевести слово «феномен» словом «явление»? — на международном языке прогрессоров уточнил принц Гай.
— А ты как перевел, Айвен? — испугалась Настя.
Переводчик повторил для нее словечко, однокоренное с огородным растением. Термин, который в Остарии употребляли в том же смысле, что и на Земле.
— Пожалуйста, переводи меня точнее, — девушка густо покраснела.
— Да ладно, сеньора, не волнуйтесь так, мы все поняли, — вдруг заявил кто-то из самого центра теологической массы слушателей басом на языке прогрессоров. После чего обстановка окончательно разрядилась. И до самого конца лекции-диспута слушатели уясняли для себя материальную картину мира пришельцев, согласно которой множественные центры масс притягиваются друг к другу и соединяются в единое целое тем, что прогрессоры называют силами притяжения, которые по существу своему являются непонятной хренью, по меткому выражению Айвена Рудича.
Такая картина мира вызвала почему-то бурное одобрение слушателей. Только через час они, затихнув, стали снова смотреть на экран с изображениями плавающих в космосе различных небесных тел.
А после окончания лекции потребовали прочитать им еще несколько.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Дни шли за днями, больше никто не заболевал. Только ядовито-малиновый цвет заборов на тех улицах, которые были подвергнуты прогрессорами санэпидемической обработке, потому что там жили зараженные чумой люди, напоминал об отступившей от города черной смерти. Только малиновый цвет ободранных от глицинии и винограда каменных заборов да темные траурные одежды многих горожан. Смерть собрала себе обильный урожай в городе. Погибли сотни людей. Не тысячи, как могло бы быть, но и не единицы, даже и не десятки.