Подсластить победы горечь

Иванова Татьяна Всеволодовна

— Наконец-то, — мрачно сказал Боэланд. Но посмотрел на сестренку одобрительно. Дернул шнурок звонка. — Фенелла, ты вышивать умеешь? Если не умеешь, то срочно изобрази. Сядьте вот сюда вместе с донной Эскарьяной. К нам пожаловал владетель Борифата с принцем-наследником. Оба инкогнито. Скорее всего, просить твоей руки.

— Я умею вышивать, хотя никогда не приходилось делать это в такой темноте, — с достоинством ответила принцесса, проходя к одному из массивных кресел с подушечками на сидении, поставленных в глубине покоя. Она села, взяла пяльцы

с уже вдетой тканью и, прежде чем начать перебирать нитки, огляделась.

Король остался стоять посередине зала, позади, в сумрачном проеме стрельчатого окна стоял принц Гай.

«Вся королевская семья Остарии.»

Слуги быстро внесли дополнительные светильники. Несколько лампионов зажгли рядом с ее высочеством. Ну а затем в покои вошли два человека среднего роста в дорожных плащах с накинутыми капюшонами.

— Удалось ли вам немного отдохнуть, мой царственный брат? — вежливо спросил король Остарии.

Вошедший человек откинул капюшон плаща. Он был ожидаемо смуглым, с черной изящной бородкой, с орлиным носом и взглядом. Неожиданными оказались совсем седые виски, набрякшие веки и глубокие складки вокруг рта.

— Вы меня узнали? Как давно?

— Вас узнали стражники на воротах. Прошу вас, садитесь. Был ли легким ваш путь?

— Путь был нелегким, — ответил владетель Борифата, подходя к указанному Боэландом креслу рядом со столиком, заставленным вазочками с орешками, кусочками сладостей и чашечками с питьем. — Но нам светило солнце надежды. Мы с сыном мечтали увидеть пресветлую Луну Остарии, прекрасную принцессу Фенеллу.

— У Альрихара уже есть две жены. Не много ли будет для освещения неба Борифата? — с досадой думала Фенелла, вдевая красную нитку в иголку.

— Сын мой, подойди, поприветствуй ее высочество.

Молодой принц быстрым движением оказался рядом с Фенеллой. Та не спеша воткнула иголку в ткань, встала, неглубоко поклонилась. Донья Эскарьяна рядом с ней сделала глубокий реверанс и героически выпрямилась, даже не пошатнувшись, несмотря на преклонный возраст. Знай наших!

— Увы, слухи о моей красоте лгут, — с жалостью к самой себе сообщила девушка, одной рукой поднося лампион поближе к своему лицу, другой — откинула вуаль. Принц отшатнулся.

— Конечно, ему на ложе всегда поставляли красивейших девушек мира без единого изъяна, — невольно подумала Фенелла.

Боэланд суровым взглядом смотрел на принца Борифата.

— Я недостойна светить в небе Борифата, сожалею.

— Только глупец может променять породистую молоденькую кобылу, которая скоро войдет в силу и расцветет, на красивую птицу, которой суждено вскоре утратить свое очарование, — с неодобрением произнес владетель.

На красивом лице его сына отразилось помимо въевшегося складками в черты лица сладострастия еще и непонимание того, зачем вообще нужно ждать, когда кобыла войдет в силу, когда вокруг полным-полно уже вполне вошедших и расцветших.

Фенелла поставила светильник на столик, опустила вуаль, чуть присела в реверансе

и скользнула в кресло. Принц, так и не проронивший ни слова, неглубоко поклонился и вернулся к отцу.

— Итак, если оставить в покое мою любимую сестру, — мрачно поинтересовался Боэланд, — чем мы с наместником обязаны вашему визиту, мой царственный брат, особенно удивительному в свете последних событий?

— В свете последних событий? — недоуменно переспросил царственный гость.

— Мы говорили о луне Остарии, — меланхолично протянул король, переглянувшись с доном Гаем. — Смотрите, какой яркий свет изливает она этой ночью на сад под балконом, как волшебно освещает цветы и деревья.

Наместник распахнул створки дверей, и король устремился на открытый им балкон. Владетель с сыном были вынуждены проследовать за Боэландом. Фенелла не выдержала, подскочила к ближайшему к ней окну и прижалась лицом к самому светлому из витражных стекол.

Луна действительно холодным ярким светом озаряла замковый дворик. Дворик, по которому несколько стражников с факелами вели смуглого человека, явно выходца из Борифата. Причем факелы они держали так, что лицо узника было освещено светлее, чем днем.

— О, ваш сад в лунном свете действительно прекрасен, — с фальшивым восторгом произнес владетель Борифата, возвращаясь в зал и усаживаясь в кресло. Король вернулся вслед за ним. Фенелла, опередив их всех на мгновение, по возможности незаметно вернулась на свое место для вышивания, не обратив внимания на укоризненный взгляд донны Эскарьяны. Вот кто был безупречно нелюбопытен, так это ее дуэнья.

Боэланд сел в кресло, не спеша выбрал одну из чашечек, стоящих на столике, медленно поднес ее ко рту. Молчание затягивалось. Владетель нарушил его первым.

— Надеюсь, брат мой, вы помните притчу о выдирании кипарисов и понимаете, что с любым врагом лучше бороться вместе, а не поодиночке.

— Ту притчу, в которой учитель обучал учеников выдирать кипарисы, пока они маленькие и слабые? — уточнил Боэланд. — Помню.

— Ту притчу, в которой ученики смогли выдрать подросший кипарис только вместе, — с еле сдерживаемым раздражением поправил его владетель. — Знаете ли вы, что ищет геологическая экспедиция, находящаяся сейчас в Альнарде?

— Просветите наше невежество, — король, утратив мнимую меланхоличность, резко наклонился к собеседнику.

— Они ищут спрятанную под землей руду, которую используют как топливо для своих звездных кораблей. Если ее откопать, она испускает смертоносные для всего живого лучи. Добыча урана, как пришельцы называют это топливо, убивает все живое на сотни миль вокруг.

— Ваша мудрость, мой царственный брат, очевидна всем живущим под солнцем, но даже, чтобы увидеть солнце, нужно откинуть полог палатки. Откуда вам стало известно о смертоносных лучах?

— Мой раб вошел в доверие к прогрессорам, — величественно ответил владетель. — Он смог найти в их хранилище знаний сведения об урановых рудниках.