«Подсолнух» на счастье

Григ Кристин

Философским тоном Анджер заметил:

— Педагоги и воспитатели — плохие психологи. И чаще всего именно они ошибаются.

— Во мне они, пожалуй, не ошиблись, — усмехнулась Рената. — Я была такой. Да будь я размазней, разве сама, без всякой помощи, выбилась бы в люди? Да никогда! Однажды я сбежала, устроилась нянькой, копила деньги, училась… Все было хорошо, хотя я никогда не чувствовала себя счастливой…

Пальцы Тео переплелись с ее пальцами.

— Жаль, я не встретил тебя тогда, когда тоже сбежал, — хрипло

произнес он. — Я бы постарался хоть чем-нибудь скрасить твою жизнь.

Эти слова тронули ее до глубины души. Она уже чувствовала себя счастливой оттого, что нашла отклик — такой непосредственный, горячий, искренний. Подруги — одно, и совсем другое, когда это говорит мужчина и ты ему веришь. А она поверила. Только бы не обмануться и не раскаяться потом…

Глава 8

К тому времени, когда они почти достигли цели, тучи заволокли небо, и солнечного утра как не бывало.

Недавно прошедшие в горах ливни сделали дорогу труднопроходимой. И Анджеру оставалось лишь радоваться, что «порше» так чутко слушается руля и что сейчас не льет дождь.

— Послушай, а твой художник не предлагал тебе вести прямые передачи прямо отсюда? — ехидно спросил Тео. — Было бы куда как необычно! Чем не другая планета?

— Технически это возможно. Я имею в виду ПТС — передвижную телевизионную станцию.

— Ну, да. В наш век техники…

— Тео, не надо думать, что все идиоты, один ты умный. Да, технически возможно, но дорого. Поэтому и придется строить декорацию в павильоне. Туда будем приглашать людей. Там с ними будет беседовать Хедли.

— Если согласится.

— Ты опять?

— Молчу.

Ну чего этот красавчик вертится у меня в голове, сам себя упрекнул Тео. Да наверняка вовсе и не с ним Рената была здесь, а с художником. У них у всех бредовые идеи. Хотя… (жаль, не помню его внешне, подумал Тео) эта бредятина, возможно, пришла ему в голову после памятного, совместного с Бранч, уик-энда.

— Идиот, — пробормотал он, не замечая, что произнес это вслух.

— Что?

— Я сказал… э… что только идиоты могут ездить по таким дорогам не в танках.

— Ты не думаешь, что нам стоит повернуть назад?

— Ага, — рассмеялся он, — но я еще не видел такого места на этой дороге, где можно было бы развернуть велосипед, не говоря уж о машине.

Тео бросил на нее сочувственный взгляд. Занятый собственными дурацкими мыслями, он и не подумал о том, каково женщине на этой узкой горной дороге, да еще в «порше», который едет быстрее, чем полагалось бы. Чуть отпустив педаль газа, Тео сказал:

— Смелее, детка. Считай, ты штурман на ралли, а руль машины в опытных руках.

Шутка сработала. Рената рассмеялась.

— Мне всегда нравились автомобили. Даже трактор. У деда был красного цвета «катерпиллер». Но больше всего, конечно, быстрые, скоростные, вроде «порше». У меня в Нью-Йорке точно такой же. Я ужасно обрадовался, когда в Чикаго увидел его в прокате… Как все, наверное, мальчишкой я мечтал стать гонщиком.

— Чего же не стал?

— Ну, это дорогой спорт… Когда я уволился из армии, у меня водились кое-какие деньжата, но я собирался в колледж и…

— Позволь мне высказать догадку, — не очень решительно произнесла Рена. — Ты сам оплатил свою учебу?

Тео кивнул.

— Старик не предложил мне помощи, да если бы даже и предложил, я бы ее не принял… Только молокосос думает, что можно чего-то в жизни добиться, не прилагая собственных усилий. А они рождают самостоятельность и независимость.

— Самостоятельность — да, возможно. Независимость — особенно у женщин — нет! Женщина в конце концов всегда зависит от мужчины. Пусть она какая угодно деловая, умная и прочее — ее счастье зависит от мужчины.

Тео усмехнулся.

— Ты права только отчасти. С мужчинами… то же самое…

— Мы приехали, стой! — истошно закричала Рената.

— Я вижу, что дороги дальше нет. А где же хижина?

— К ней надо подняться пешком. Шагов десять, не больше.

— Надеюсь, ключ ты захватила?

— Да он всегда лежит под ковриком. Хозяева оставляют его друзьям, если те хотят приехать.

— Кто они? Ты их знаешь?

— Лично нет, — отмахнулась Рената. — Одна моя подруга с ними знакома, наш художник тоже… Пойдем. Здесь такая красота, вот увидишь, тебе понравится!

Хижина стояла на небольшой площадке, откуда открывался изумительный вид: небо, горы, долина внизу. Действительно, превосходное место, где мужчина и женщина могут уединиться вдали от остального мира.

— Иди сюда!

Тео оглянулся. Рената уже открыла дверь.

— Ну как тебе?

Комната показалась ему неожиданно просторной. Колорит ей придавали деревянные стены, массивный камин, сложенный из дикого камня, простые лавки, допотопная керосиновая лампа. В углу скромно приткнулся топчан, покрытый старым шерстяным пледом.

— Знаешь, Рената, мне нравится… Но я не уверен, что подобная декорация уместна для цикла «Прошу слова». Здесь скорее хочется помечтать или… заняться чем-нибудь другим… — Про себя же он печально подумал, что хижина полна привидений из неведомой ему прошлой жизни этой женщины.

— Нет, ты скажи конкретно, — требовала Рената. — Я не хочу, чтобы ты зарубил эту идею на совете.

Тео пожал плечами.

— А я не собираюсь ничего рубить. Все, что касается творческих решений, — это, извини, по твоей части. Взвесь все еще раз, подумай… Но, кажется, мы опять повторяемся. Я же уже говорил, что не собираюсь вмешиваться в твою епархию. Относительно же затрат на декорацию, я прикинул — обойдется не так дорого, ожидал, признаться, худшего.