Подсолнух
Шрифт:
Поскольку переодеться ей было не во что, не выходя из ванной, лишь слегка приоткрыв дверь, она спросила у хозяйки, может ли та дать сменную одежду. Лада принесла ночную пижаму, которая оказалась Татьяне велика, но отказываться она не стала, чтобы не злоупотреблять гостеприимством. Переодевшись в свежее, она, наконец, смогла полностью расслабиться. Руки и ноги сразу обмякли, будто тридцать три года пролежали без движения. Медленно она вернулась на кухню и тоже плюхнулась на стул.
– Спасибо, – сказала Татьяна, с благодарной улыбкой встречая блюдо
– Приятного, – улыбнулась в ответ Лада.
– А я в свои восемнадцать до сих пор готовить не умею, – внезапно, даже для себя, заметила Татьяна, опустив взгляд в тарелку.
– Да я тоже особо не умею. Яишку только, – махнула рукой девчонка и откусила половину куска серого хлеба, предварительно макнув его в полусырой желток. – И мать моя не умеет. Нам экономка готовит и все по контейнерам раскладывает.
Затем она отломила кусок белка вилкой и отправила в рот. Татьяна повторяла за ней. Глазунью не любил отец, поэтому она ее никогда до этого не ела, но всегда хотела попробовать, видя, как часто готовят ее в кино и сериалах. Сырой желток оказался вязким, но вкусным, особенно с хлебом. Прожевав, Лада продолжила.
– Причем для меня она готовит отдельно, потому что я не могу есть ту гадость, что мать жрет. Хотя она меня постоянно пытается на диету посадить. Сама себя изводит, и меня тоже решила извести. А я считаю, что я и так прекрасна. Моей груди все худые одноклассницы завидуют.
Она горделиво заулыбалась.
– Тут есть чему, – не без толики зависти заметила Татьяна, мельком взглянув на себя.
– А мне этот парень почти понравился, – задумчиво сказала Лада, глядя на дверь кухни. – На самом деле, я бы ему, может, по доброй воле дала, если бы он не был так напорист. И без друзей. И пригласил бы меня на свидание. Хотя бы на одно.
– Он мерзкий, – фыркнула Татьяна. – И дружки его тоже.
– Дружки да, – вздохнула девчонка. – Блин, мы такие тупые с тобой. Это я во всем виновата. Тебя в это втянула. На первого встречного запала. Может, я все-таки в мать?
Она цокнула и снова принялась за яичницу.
– Конечно, нет, – воскликнула Татьяна. – Мы просто с тобой обе неопытные. Я ведь тоже, можно сказать, на первого встречного запала. Я тогда вообще напилась и была без сознания. Он со мной мог сделать все, что угодно. Просто мне повезло, что он оказался хорошим.
– Все равно с подругой твоей замутил. Разве это хорошо?
– И правда, – умолкла Татьяна.
Наевшись, обе почувствовали дикую усталость и отправились спать. Лада указала Татьяне на раскладной двуспальный диван, что стоял в ее комнате у окна, кинула подушку, покрывало и белье, чтобы та приготовила себе постель, а сама со словами «Спокойной ночи» и зевотой плюхнулась на высокую кровать и мгновенно уснула. Татьяна тоже, как только коснулась подушки, отключилась. День выдался насыщенным, длинным и тяжелым.
***
Проснулась она от громкого хлопка. Они забыли закрыть дверь в комнату. И из прихожей все было прекрасно слышно. Татьяна резко
– Че не спите? – спросила она, переводя усталый взгляд с одной на другую.
– Дверь надо тихо закрывать! – проворчала из-под подушки Лада.
– В комнату дверь надо закрывать, – так же грубо ответила мать и пошла дальше.
Пялясь в голубой потолок, Татьяна прислушивалась к каждому шороху, который издавала Арина на кухне. Она несколько раз открывала холодильник, ставила контейнеры на стол, кипятила чайник, звенела приборами и посудой. Им обеим было лень подняться и закрыть дверь, поэтому приходилось слушать. Лада накрылась подушкой и закуталась в одеяло, создав себе слабую звукоизоляцию, а Татьяна просто лежала на спине, часто моргая и зевая. Электронные часы, что стояли на письменном столе сбоку от нее, показывали раннее утро: без пяти семь. Они проспали примерно пять часов, но Татьяне казалось, будто ее разбудили спустя пятнадцать минут после засыпания.
Почувствовав тяжесть в мочевом пузыре, она поднялась и вышла в ванную. На выходе ее поймала Арина с чашкой ароматного кофе в руке. Девушка учуяла любимый кофейный запах и непроизвольно втянула его.
– Тоже хочешь? – спросила женщина, чуть сбившись, потому что изначально хотела спросить что-то другое.
– Не откажусь, – расплылась в улыбке Татьяна и последовала за хозяйкой на кухню.
Женщина все еще была в рабочем платье, но босиком в колготках. Даже без туфель она оказалась выше Татьяны примерно на треть головы. Волосы она собрала в конский хвост, вилявший за плавной походкой из стороны в сторону. В кофеварке еще оставался кофе, который она до конца вылила в чашку для Татьяны. Молоко та попросить не отважилась, но кофе все равно оказался вкусным, даже без пряностей.
Арина села на стул, спиной к выходу, поставив перед собой контейнер с греческим салатом и бутерброд из зернового хлеба с сыром и хумусом.
– Можешь сделать себе такой же, – сказала она Татьяне, заметив ее возбужденный аппетитом взгляд. – Все на столе.
Девушка поблагодарила и начала намазывать на хлеб хумус, а потом отрезала пару ломтиков дырявого ароматного сыра и положила сверху. С кофе такой бутерброд показался кислее, чем Татьяна помнила из прошлой жизни, но вкус это не портило.
– Ты подумала?
Женщина впила внимательный взгляд в Татьянино растерянное лицо. Спросонок она не сразу сообразила, о чем речь, но, вспомнив, закивала, а потом начала отрицательно качать головой.
– То есть нет, я еще не думала…
От волнения, она чуть не подавилась. Арина отвернулась и принялась медленно есть салат, закусывая бутербродом. Татьяна ела быстро и с жадностью, успев докончить бутерброд до того, как женщина задала следующий вопрос.
– Неужели тебе деньги не нужны?