Подсолнух

Воробей Ирина Леонидовна

Татьяна кашлянула, борясь с последствиями того раза, когда она чуть не подавилась, и сделала еще глоток кофе.

– Нужны, разумеется. Я вчера все деньги, вещи и документы потеряла.

Девушка старалась не смотреть на Арину, а та продолжала пристально ее разглядывать.

– Документы легко восстановить, а деньги я могу тебе дать, – сказала она спокойным, но твердым тоном. – В благодарность за спасение дочери.

– Деньги меня не спасут, – нерешительно начала девушка, сжимая кулаками ткань пижамы, но, поняв, что терять ей нечего и можно быть посмелее, добавила, – а вот работа мне очень нужна.

Арина посмотрела на нее другим взглядом, чуть прищурившись, и усмехнулась.

– А

что ты умеешь делать?

– Танцевать. Я хочу стать танцовщицей гоу-гоу, – ответила Татьяна, выпрямившись.

– Хм. Ты училась?

– Я закончила академию балета в этом году.

– А современные танцы?

– Нет, – тихо ответила девушка, снова опустив голову. – Но я смогу! Я видела, как танцуют у вас в клубе. Я уверена, я смогу так же.

Арина, хмыкнув, откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. Взгляд ее был прикован к Татьяне, что заставляло девушку с каждой секундой нервничать сильнее, как будто защитные поля под действием невидимого лазера ослабевали и открывали хрупкое тельце полностью для бомбардировок. Примерно минуту женщина изучала ее, а потом взяла со стола смартфон и одним пальцем включила музыку. Кухня наполнилась мелодичными электронными звуками в стиле техно.

– Давай, танцуй, как мои девочки в клубе, – сказала она, кивнув головой в сторону пустого места в середине кухни.

Татьяна растерялась, но не осмелилась не послушаться и вышла на «танцпол». Собравшись с силами и переборов неловкость, она словила ритм и начала двигаться в такт мелодии. Она сама не знала, что делает, но выполняла какие-то движения, увиденные когда-то в кино или сериалах или где-нибудь еще.

– Импровизируй, не стесняйся, – подогревала женщина.

Татьяна начала двигаться оживленнее, разводила вперед, назад и в сторону руки, делала маленькие шажки ногами, виляла бедрами то влево, то вправо, а потом, когда мелодия резко затихла, замерла с поднятыми руками.

– Хореография говно, – сурово озвучила вердикт Арина, – но пластика хорошая.

Татьяна смутилась, покраснела и застыла в виноватой позе, не зная, как еще можно доказать, что она может танцевать гоу-гоу, но той дополнительные аргументы не потребовались.

– Ладно, так уж и быть. Возьму тебя на испытательный срок, – сказала женщина, вернувшись к завтраку. – На месяц.

Она резко обернулась и грозно посмотрела на Татьяну, а потом, поймав признательный взгляд, выпила кофе.

– Имей в виду, я тебя в благодарность только на испытательный срок взяла. Ты можешь его не пройти. У меня танцовщики, вообще-то, большой конкурс сначала проходят, чтобы просто попасть на стажировку. И даже после жесткого отбора не все испытательный срок переживают.

– Конечно, я все понимаю, – закивала Татьяна. – Все равно спасибо.

– Хм.

Женщина медленно проходилась взглядом по ее лицу, что-то про себя анализируя, отчего девушка заморгала и забегала глазами по комнате.

– На испытательном плачу две пятьсот за ночь, после пять, – продолжала Арина с кружкой в руке, иногда делая короткие глотки кофе. – Работать предстоит с десяти вечера до четырех утра, чередуясь по двадцать минут, в пятницу, субботу и воскресенье. Сразу скажу, придется подчиняться единой строгой дисциплине. Никаких опозданий как на работу, так и на репетиции, а репетиции для тематических вечеринок обязательно будут. Танцы будет ставить Света, она главная среди танцовщиков. Ее лучше слушаться.

– Рыжая такая? – невольно перебила ее Татьяна, вспомнив ту девушку на сцене, которую они обсуждали с Ладой.

– Знаешь ее? – удивилась Арина.

– Нет, просто, вчера видела, как она танцевала. Мне понравилось.

Татьяна снова смутилась

и опустила взгляд, решив тоже выпить кофе.

– Для повседневной работы костюм придется шить самой, но обязательно каждый предварительно согласовывать со мной, – продолжала арт-директор с напором, набирая темп, будто чеканила монеты. – Независимо от обстоятельств работать ты должна каждые выходные. Никаких больничных. Никто тебе их оплачивать не будет. Отмазки типа «заболела единственная кошка», «я на предсмертном одре» и «сегодня у любимой тети Клавы день рождения» не принимаются. Не вышла в пятницу, в субботу и воскресенье можешь не выходить, потому что я найду замену на весь уикенд. Не вышла в воскресенье, пятница и суббота будут оплачены только на половину, потому что мне срочно придется искать тебе замену. Пропустила тематическую вечеринку, к которой мы готовились с репетициями, ты уволена.

Она посмотрела Татьяне в глаза, чтобы убедиться в ее понятливости и готовности к такому развитию событий. От суровости и глубины взгляда создавалось ощущение, словно она проверяла мысли и чувства девушки специально созданным для этого наносканером, внедренным в радужку глаза. Татьяна не была уверена, что до конца все это понимает, но медленно кивнула, ведь терять ей было нечего.

– С гостями клуба в рабочее время общаться запрещено. После смены делай, что хочешь. Чаевые, что будут кидать, собирает охранник и относит в бар. Ты на деньги не обращаешь внимания. Чай общий, все делится между всеми официантами, барменами и танцовщиками. Что не понятно?

Вопрос она задала тоном человека, который очень не любит, когда задают дополнительные вопросы.

– Все понятно, – для большей убедительности кивнув несколько раз, ответила Татьяна.

Через секунду на кухне появилась шатающаяся фигура сонной Лады.

– Че здесь творится? Че за тусняк вы тут устроили? – ворчала она, пробираясь к кувшину с водой. – Поспать не даете, сволочи.

– Поздравь свою подружку, – проигнорировала ворчания Арина, взмахнув свободной рукой. – Она теперь танцует гоу-гоу в моем клубе.

– Взаправду?

Глаза девчонки резко проснулись и широко раскрылись от удивления. Она протерла правый глаз рукой, будто проверяла, не галлюцинация ли это.

– Понарошку! – рассмеялась Арина.

Лада несколько секунд после пребывала в замешательстве, но, встретив улыбающийся взгляд Татьяны, все осознала.

– Ну, поздравляю, – почти равнодушно сказала она и налила полный стакан воды.

Потом девчонка присоединилась к трапезе за столом, пофыркав на еду матери. Себе она сделала бутерброд с глазуньей и запила персиковым соком. За столом Татьяна молча допивала кофе, пока Арина с Ладой обсуждали семейные дела. Мать выспрашивала у дочери о чьем-то брате и о бывшем муже. Тон ее при этом был раздражительным и недовольным, а порой и злорадным, как будто она всеми силами пыталась показать ненависть и пренебрежение, но Татьяне казалось, что за этой злобой скрывалась обида, которую, на самом деле, может нанести только любовь. Впрочем, эти проблемы ее не касались, поэтому она помалкивала и старалась не особо вдумываться в то, о чем они говорили, потому что тема была щепетильная.

– Ну, работа у тебя теперь есть, – сказала Лада, когда завтраки уже были съедены, а Арина отправилась в ванную умываться перед сном. – Жить где будешь?

– Не знаю, – пожала плечами Татьяна. – На самом деле, мне даже есть нечего, потому что денег у меня тоже нет.

– Ого, – удивилась Лада.

Сначала она откинулась на спинку дивана, а потом резко соскочила с него и побежала к матери в ванную.

– Ма, Тане жить негде! И даже есть нечего! Можно она у нас поживет месяцок? А?