Подстава для инкуба
Шрифт:
Но случился обломчик.
Только Стефан успел с девушкой познакомиться и, как считал, заполучить над ней власть, как папашу внезапно убили. Отрезали голову кинжалом (странно это — отметила я для себя, потому что сделать так совсем непросто). Причем отрезали в тот самый день и незадолго до того как инкуб заявился в дом Твердимира с расчетом скрижаль забрать.
Я с усмешкой представила себе безумное выражение лица Стефана, когда тот вошел в зал многокомнатной квартиры, занимающей целый этаж, и увидел оборотня без головы в самом центре на ковре. В этот момент из закоулков коридора выпорхнула счастливая соблазненная и как безумная заорала, увидев примечательную картину — склонившегося над трупом отца своего нового парня.
Прибежавшие на крик другие члены стаи хотели сразу же инкуба убить, но советник альфы сделать этого не дал. Мол, разобраться надо. Однако дамочка тыкала в Стефана пальцем и как заведенная повторяла:
— Он, он Твердимира убил, я сама видела. Это он!
А Стефан отнекивался:
— Да я когда зашел, он уже такой был. Не мог я. У меня и оружия-то нет.
Потом пришлось рассказать, что он детектив, нанятый Верглигором, со связями в мире ночи. Так что убийство, если стая на это решится, будет не по закону МИФа. Соответственно, появятся охотники и прочие неприятности. В общем, обсудив ситуацию, оборотни дали Стефану неделю, чтобы доказал, что не виноват и нашел настоящего убийцу, если таковой есть. А если это Стефан, то ему каюк.
Хоронили альфу как умершего от старости с сердечным приступом, прилично заплатив больничному патологоанатому. Так что полиция не в курсе.
Но и Стефану непросто. Воспользоваться своим даром при опросе стаи он не сможет, мужики же. Разве что поговорит с соседками, что-то видевшими или слышавшими перед убийством Твердимира. Как раз это инкубу и поручу, пусть немного побегает, не попадаясь на глаза оборотням. А вот мне придется со стаей пообщаться. Осталось найти повод для знакомства.
Обстоятельства потерь в стае Твердимира вы можете узнать из книги «Игрушкой колдуна не буду».
Глава 6
Когда одно кажется другим
— И снова я, — хихикнула, когда Стефан взял трубку после «двадцать третьего» (конечно, я не считала) звонка. — Не отвлекаю? — спросила с ехидством, прекрасно зная, почему тот долго не отвечал. Наверняка официантка не дождалась конца смены и, отпросившись с работы, позвонила. — У меня вопросы появились.
— Я вообще-то вижу, что это ты, — фыркнул инкуб, тяжело и шумно дыша. — Но ради тебя готов на все, — услышала, как прошептал «это по работе», подтверждая мою догадку. — Спрашивай.
— А какие отношения между двумя местными стаями? И с московскими родственниками тоже. Узнавал?
— О-о, — поперхнулся Стефан, понимая, что рассказывать об этом при посторонних нельзя. — Я сейчас, — пошел куда-то. Или в ванную, или на балкон. Я услышала стук закрываемой двери.
— Ты не один? — будь он рядом, я бы наивно похлопала глазками.
— Даш, не надо строить из себя дуру, — сразу раскусил меня Стефан. Видимо по телефону ярко выраженная тупость прозвучала слишком отчетливо, что мне совсем не свойственно. — Конечно, узнавал.
После раздела стаи, жившей где-то в Подмосковье, новая стая отца Верглигора перебралась в Москву, а отца Твердимира в Красногородск. Почему так далеко — выяснить не удалось. Так ответил Стефан, при этом запнувшись на слове «не удалось». И я думаю, что этим вопросом наш детектив даже не озаботился. Зачем ему какая-то древняя история? Мне же было интересно, потому что обычно при разделе стай оборотни продолжают жить рядом.
А с другой стороны, стало понятно, что между ними что-то произошло. Что-то, из-за чего проживание поблизости отметалось. Как вариант — братья крепко рассорились. Хотя могло оказаться, что родственники-оборотни по какой-то линии Твердимира уже жили в Красногородске. И вполне может оказаться, что женился он на своей истинной родом из этих мест. Тогда интересны отношения с другой стаей.
— Ха-ха, — рассмеялся Стефан, когда я высказала свои предположения. — А ты права, Дашка. Светлая у тебя голова, — похвалил меня по своей инкубской привычке угождать женщинам. И хоть я об этом знаю, все равно стало приятно. — Папаша-то Твердимира был женат до того, как сюда перебрался. И вот сам Твердимир женился на самке из второй стаи. Увел ее у будущего вожака, после чего отношения с той семьей не заладились.
— В общем, они жили друг от друга обособленно и абсолютно не ладили, — сделала я соответствующий вывод о местных оборотнях. «Узнать бы, с кем дрался красавчик, — подумала тут же. — Мог и со своими, и с этими. Блин, какого фига я все время о нем вспоминаю?» — А если обе стаи тоже родня, то новый альфа после смерти Твердимира может быть и из второй, — уточнила у Стефана.
— Впол-лне м-мо-ожет, — произнес тот, медленно смакуя слова. — До этого я еще не додумался. А не оттуда ли убийца? — сразу же высказал свое предположение, о котором подумала и я.
— Значит, тебе придется прошерстить более тщательно эти любовно-семейные отношения, — дала я задание, с которым инкуб согласился. — Сам же знаешь, что в них кроется самый большой процент поводов для убийств, — напомнила давно известную истину. — И, кстати, девица твоя показалась мне подозрительной. Если влюбилась, то никак не могла обвинить тебя. Наоборот защищать должна. А ты уверен, что у тебя с ней все было на мази?
— Вот сейчас уже не уверен, — голос Стефана стал серьезным. — Ты когда задаешь свои вопросы, а я начинаю задумываться, то мне начинает казаться все другим. Умеешь ведь… — новая похвала не заставила себя ждать, но я ее оборвала.
— В целом девчонка вокруг тебя скакала, — сделала предположение исходя из слов собеседника. — И ты считал, что скрижаль отдаст. А секс у вас был? — нужная идея внезапно ворвалась в мою голову, и я поразилась ее простоте.
— Секс? — недоуменно переспросил Стефан и, немного помолчав, промычал. — Не-а.
— Да ладно! — воскликнула я, хотя ожидала именно такого ответа. — И как же так вышло? Не встал? — грубо хихикнула.
— Скажешь тоже. Ну, Даш, имей совесть говорить про меня такое, — рассердился инкуб. — С этим никогда проблем не было. Я могу и бабку столетнюю расшевелить, не то что восемнадцатилетку, пышущую здоровьем. Эти сами в кроватку прыгают, стоит только улыбнуться, — стал оправдываться и нахваливать себя как каждый мужик, обвиненный в половом бессилии.