Подставная фигура
Шрифт:
– Учился кое-чему, говоришь? Ну-ну...
Атаманов попытался встать – не вышло, перевернулся на живот, пополз прочь. Фокин подошел сзади, одной пятерней схватил за волосы, другой – за мошонку, сжал, взметнул над головой. Звериный вопль ужаса, отражаясь от воды и стекла, приобрел жуткие обертоны. Со всего маху майор бросил безвольный куль себе под ноги. Раздался тяжкий глухой стук. Мелкие брызги воды перемешивались с крупными каплями крови.
– Не швырнешь тебя, говоришь? Ну-ну...
Фокин подождал, когда он зашевелится. Потом сел на спину, продел руки у него
– Неужели ты думал, что я прощу тебе Наташку? Две секунды для уверенности, что смысл сказанного дошел до оглушенного болью человека. Потом резкий рывок вниз и на себя. Утробный вскрик. Последний. Позвоночный столб с хрустом разошелся, на месте разрыва под кожей осталось углубление. Фокин расцепил руки. Углубление исчезло, но все мышцы потеряли упругость и размякли, как разваренная лапша.
Майор встал, ногой перевернул безжизненное тело, потом нагнулся, рывком вскинул его в воздух и зашвырнул в бассейн.
– Точно так же, – констатировал он. – Потому что ты такая же блядь...
На этот раз вода плеснулась не так весело, как в предыдущие. Труп камнем ушел на дно. Медленно расплывалось розовое пятно...
Фокин потряс головой. Атаманов сидел на своем месте живой и здоровый и по-прежнему белозубо улыбался.
– Да нет, от спарринга я отказываюсь. Давно не тренировался, да и весовые категории разные... Пойдем лучше освежимся...
Илья Сергеевич прыгнул в воду. Фокин последовал за ним. Снова фонтаны брызг, девичьи крики, гладкая кожа, податливые гибкие тела... Плавки съехали – то ли сами по себе, то ли с чьей-то помощью. Хищно и целеустремленно, как пираньи, девушки ныряли под воду, но пускали в ход не зубы, а руки, губы и языки...
Потом все внезапно оказались в комфортабельной комнате отдыха, Вика и Илона повалились на широкую, покрытую красным одеялом из верблюжьей шерсти кровать и привычно занялись лесбийской любовью, Атаманов хлопал в ладоши и подбадривал их одобрительными выкриками. Сзади к нему приклеилась Валя. Лена потащила Фокина к дивану. Сейчас она не походила ни на принцессу, ни на гимнастку – красивая самочка, максимально приспособленная для плотских утех. Как ни странно, это очень возбуждало...
Фокин расслабился и откинулся на мягкие подушки. Он перестал управлять ситуацией и поплыл по мутным волнам удовольствия. Кто-то тронул за плечо. Улыбающийся Илья протягивал яркий квадратик. Верный друг!
– Дай мне, я сама надену! – Лена выхватила квадратик, привычно разорвала фольгу и неожиданно отправила кружок из тонкого латекса прямо в ярко накрашенный рот. В затуманенном сознании Фокина мелькнула мысль, что она хочет выдуть его в пузырь. Но девушка наклонилась, и он почувствовал, что она надевает на него средство безопасного секса, не прибегая к помощи рук.
– Ну ты даешь! – только и сказал он.
Лена оказалась виртуозом и во всем остальном. Как, впрочем, и ее подружки. Оргия продолжалась больше часа: девушки сменяли друг друга, наседали на безвольно распластавшегося Фокина сразу втроем, а то и вчетвером, Илона же с удовольствием подставлялась и ему и Атаманову
Когда все закончилось, девушки незаметно исчезли, мужчины по очереди приняли душ и оделись. Фокин достал из своего сейфа удостоверение, деньги и пистолет, открыв коробочку из-под скрепок, надел на палец перстень. Краем глаза он видел, что Атаманов тоже вставил в поясную кобуру оружие, потом направился к бару.
– Выпьем?
– Давай.
– Виски?
– Пусть будет виски.
Подобное времяпрепровождение сближает мужчин и создает между ними особо доверительные отношения. Как между следователем и подозреваемым, которого он только что угостил сигаретой. Только сильнее.
– Все нормально? – спросил Атаманов. – Жаль, льда нет.
– Нормально, – ответил Фокин. – А без льда как-нибудь обойдемся...
– Ты отличный парень. – Атаманов протянул ему стакан. – Я рад, что ты теперь на нашей стороне. Давай за это и выпьем. По-русски, до дна!
– Давай.
Вкус виски не ощущался совсем, только крепость.
– Не думай, что ты потерпел поражение. – Атаманов вытряхнул из пачки сигарету и налил по второй. – Просто есть определенная логика жизни. Сейчас она такова, что сильные и умные люди должны оказаться в одном лагере... Бороться с ними бесполезно, а значит, неразумно. И даже глупо!
Он поискал зажигалку, не нашел, направился к висящему на вешалке пиджаку. Фокин протянул руку. Нужный завиток не попадался под большой палец, он надавил на всю поверхность перстня. Небольшая капля упала в стакан и бесследно растворилась в дорогом изысканном напитке. Рука майора продолжила движение до сигаретной пачки.
– Не возражаешь? – спросил он.
– Ради бога! – Атаманов щелкнул зажигалкой, протянул огонек, но Фокин отрицательно помотал головой.
– Чуть позже.
– Как хочешь... – Атаманов закурил, придвинул стакан, привычно поболтал, посмотрел на свет торшера сквозь светло-желтую маслянистую жидкость и вернулся к прерванной мысли.
– Ты думаешь, правда там, а здесь кривда? Ты бился за правду, а тебя сломали через колено и завлекли в лагерь негодяев? Нет! Раньше наша группа наживалась на кредитах, потом человек, который держал в руках все концы: счета, каналы реализации, – переметнулся в другую команду, под арцыбашовскую «крышу»... А его новые покровители решили наехать на нас и использовали тебя в качестве тарана. Вот и все! Кривда против кривды! Конкуренты бьются за деньги, влияние, возможности... А никакой правдой тут и не пахнет!
Атаманов поднес стакан ко рту, но тут же отставил обратно.
– Поэтому не думай, что тебя ломают об колено. Я сам работал в Конторе, но времена изменились. Другие ценности, другие приоритеты. Будь ты сто раз честным парнем, ты не добьешься ровно ничего! Он протянул стакан.
– Давай за Контору... Хотя нет, она этого не стоит! За бывшую Контору... Тоже нет – какой смысл пить за несуществующее... Вот! За «Консорциум»! Наша фирма уже сейчас государство в государстве. А еще немного – и она сама превратится в большое государство... Словом... Я что-то разболтался. По-русски, до дна!