Подстрекатель
Шрифт:
Кирбин откинулся на спинку кресла и кивнул. Его тетушка еще не выжила из ума. Она разбиралась в энергетике, а также знала механизм действия заклинаний.
— А что делать с ограничителем энергетического уровня? Что мы скажем начальству?
— Ровным счетом ничего. Ты поставил меня в известность, я взяла это на заметку и приняла решение, основываясь на собственном опыте — что в данном случае, на мой взгляд, куда важнее всяких там голосований. Я немного поработаю над заклинанием и заложу в него ограничитель, чтобы придать действию более определенный характер. В каком-нибудь месте щит может не сработать,
Кирбин согласно кивнул.
— Значит, по-твоему, все-таки существует опасность, что щит не выдержит?
Зайдер улыбнулась.
— Так что кое в чем старый дурень был прав; да и нашим людям следует вспоминать об этом почаще. Готовься не к тому, что может совершить враг, а к тому, что можем предпринять мы сами. Я уверена, что Водор Имриш к щитам прикасаться не станет. Хотя не стоит зарекаться. Так что готовься и к этому. Предусмотрительность нам ничего не стоит, подготовка обойдется в сущие пустяки, однако если мы не предпримем простейших мер предосторожности, то заплатим — хотя это и маловероятно — ценой собственной жизни и благополучием нашего мира.
Кирбин задумался над ее словами. Хотя он и работал в Департаменте Науки, его научные познания не шли ни в какое сравнение с опытом и познаниями его родственницы. Нет, он успел приобрести широкий спектр умений и навыков, отчего сделался ценным работником Департамента, однако ему еще далеко до Зайдер, обладавшей богатым опытом работы в области энергетики. Если Зайдер придерживается мнения, что необходимо ограничить силу заклинания, он просто обязан с ней согласиться.
— У него не было проблем с выключателем?
— Я забыл показать ему, где тот находится, — поспешил объяснить Кирбин. — Сам же он даже его не заметил.
Зайдер улыбнулась.
— Конечно, это несерьезно с моей стороны, но мне бы не хотелось создавать нечто такое, у чего имеется кнопка включения, но отсутствует выключатель. На тот случай, если мы, если нам… если мы будем вынуждены в последнюю минуту передумать.
— Тебе уже приходилось заниматься чем-то подобным?
Лицо Зайдер Рост сделалось бледным как полотно.
— Да.
Кирбин собрался было продолжить расспросы дальше, однако не стал этого делать и ограничился лишь одним коротким вопросом.
— Когда?
— Несколько лет спустя после того, как я поступила на службу в этот отдел. — Зайдер замолчала. Лицо ее сделалось каким-то отрешенным. — Это было в Берд-Сити, — продолжила она после паузы. — Ты можешь найти подробную информацию в наших архивах.
Сказанное означало, что Зайдер не имеет никакого желания рассказывать о том давнем происшествии, однако Кирбин осмелился сделать еще одну попытку.
— Это было страшнее, чем катастрофа в Эл Маритас?
Он пережил тот кошмар на собственном опыте. Тогда он был совсем маленьким мальчиком и очень перепугался. Его мать получила такие сильные травмы, когда в главном праздничном зале рухнула одна из плавучих платформ, что так никогда и не смогла оправиться. Даже несмотря на магическую реконструкцию психики и долгое лечение, она по-прежнему отказывалась спускаться в подводные города и в конечном итоге, оставив Кирбина и его отца, переселилась в наземное жилище. Кирбин не видел ее
Зайдер мрачно улыбнулась в ответ.
— Это была вовсе не катастрофа. Это было спасение. Единственное долговременное последствие этого происшествия — дурная репутация места, где когда-то стоял подводный Эл Маритас, и тот факт, что мы были вынуждены перетащить сам город на тридцать миль южнее, прежде чем смогли снова опустить его под воду.
— Много людей погибло тогда?
— Люди — не самая главная из проблем в том случае, когда магия дает осечку.
Они никогда не разговаривали о матери Кирбина, родной сестре Зайдер. Странности, появившиеся в ее характере после происшествия в Эл Маритас, обычно объяснялись ее паранойей, и болезнь с тех пор не отпускала мать из своих цепких объятий. Кирбин понял, что разговор завершен, и спросил:
— Я должен сделать что-нибудь еще? Зайдер нахмурилась.
— Пусть кто-нибудь сообщит мне радиусы и общие данные по всем Уорренам. Я хотела бы подсчитать общий расход энергии. Я сделала так, чтобы рево всех этих заклинаний проходили через Центр Переработки в Эл Артисе. Но как мне кажется, на всякий случай, чтобы обезопасить себя от неприятных сюрпризов, надо добавить ручной привод и передать контроль над рево центрам территорий.
— Я передам тебе информацию сразу же после того, как будут готовы предварительные обсчеты, — сказал Кирбин. — Тебе понадобится диапазон допусков для средних величин массы?
— Мне хотелось бы получить точные параметры, однако если нам не удастся получить их вовремя, понадобятся максимально точные допуски. В каждом случае мы должны округлять наши подсчеты в большую сторону, а не в меньшую.
— Я тебе их передам.
Патр все так же продолжал смотреть на небо. Он не хотел бы, чтобы его заметили за этим занятием. До сих пор ему удавалось объяснить свой интерес к небу общими рассуждениями о погоде, о страхе перед надвигающимися грозами, однако с каждой минутой он все сильнее осознавал, что опасность приближается. Он чувствовал, что Дознание сейчас занимается его поисками. Его предательство не останется безнаказанным, и если он будет пойман, то при этом пострадают и другие люди. Дознаватели придут тайком, когда их никто не будет ждать, и никто не успеет ничего сделать. Дознаватели непременно уничтожат и самих гируналльцев, и их красивые расписные домики-кибитки. Погибнут воины, и женщины, и шаловливые проказники-дети, и волшебники. А с ними погибнут каанцы, и изгнанные граждане Империи, и братья из Ордена Резонанса, и новоиспеченные Соколы, и этот безумец Рейт, и сам Патр, и Джесс.
Поэтому, когда из кустарника вышла Джесс, бледная и растрепанная, у Патра сердце подпрыгнуло в груди; он не мог дышать и не мог думать. Они пришли, и теперь все кончено. Он не сумел ее спасти.
Но она бормотала что-то о Рейте.
Рейт.
Набат паники в его ушах немного стих, и он сказал:
— Погоди. Отдышись. Что там с Рейтом? Он умер?
Это было бы для Патра лишь отчасти плохой новостью. Рейт начал ему нравиться, но факт оставался фактом — Джесс была словно стеной окружена неразделенной любовью к нему, и только когда он умрет, может быть, она сможет увидеть, как сильно Патр ее любит.