Подвал
Шрифт:
– Всегда, – последовал незамедлительный ответ.
– Но меня удивляет то, что эти кошмары начались лишь после прочтения газетной статьи. Ведь в свое время вы пережили все это сами.
– Эта статья так или иначе лишь возобновила мои кошмары. А поначалу страшные сны продолжались в течение нескольких месяцев после того, что со мной тогда… произошло. Врачи даже советовали, чтобы я прошел курс лечения у психиатра, но мои родители и слышать об этом не захотели. Они хоть и были грамотными людьми, но все же считали, что к психиатрам обращаются только полные идиоты и старые маразматики. Мы же просто уехали из Малкаса-пойнт, и очень скоро мои кошмары прошли сами собой. Я потом всегда считал это победой
Он улыбнулся, очевидно, довольный собственным остроумием, и принялся дальше смаковать свой ароматный напиток.
– Но, к сожалению, – продолжал Ларри, – мне так и не удалось до конца забыть обо всем происшедшем. Время от времени какой-нибудь ретивый журналист выслеживал нас, чтобы написать очередную статью об этом злосчастном туристском аттракционе. И после этого мои кошмары возобновлялись опять. И уж, конечно, каждый крупный журнал не преминул поместить об этом по пространной статье.
– Я, кажется, видел несколько подобных статей.
– А вы их читали?
– Нет, не читал.
– Невежественная стряпня! Продажные щелкоперы!.. Вы знаете, кто такой репортер? Это грязный писака, который с трудом нащупывает впотьмах извилистую тропинку к правде, а потом сам же закапывает ее с помощью потока ненужных слов. Примерно так сказал Амброз Бирс, а он был большим философом! Единственный раз я позволил одному из таких любителей покопаться в грязи, взять у меня интервью. И он до того переврал все мои слова, что я был выставлен просто круглым дураком. А в заключение он еще написал, что в результате этого происшествия я слегка помешался! Вот тогда-то я и решил поменять фамилию, чтобы ни один из этих мерзавцев никогда больше не смог меня отыскать. А кошмары понемногу прекратились… до недавнего времени. Но теперь чудовище опять взялось за свое! Оно продолжает убивать, как и тогда!..
– Оно? – переспросил Джад.
– Официально, со времени нападения на семью Лайла Торна, это был ОН – человек с ножом, наподобие Джека-потрошителя. Но в каждом следующем убийстве подозревался новый преступник.
– А разве это было не так?
– Абсолютно не так! Все это совершало чудовище. Причем всегда одно и то же чудовище.
Джад даже не пытался скрыть своего сомнения, которое, как он знал, уже ясно читалось на его лице.
– Давайте, я налью вам еще кофе, – нервно сказал Эшер и вышел из комнаты.
4
– Я не знаю, кем является эта тварь, – возбужденно говорил Ларри. – И очевидно, этого не знает никто. Хотя я лично видел его. И за исключением старой Мэгги Кутч, я, вероятно, единственный живой человек, который видел все своими глазами.
Но это не человек, Джадж. А даже если это существо и было когда-то человеком, то все человеческое давно уже деформировалось в нем до самых крайних пределов. И оно очень, очень старо. Ведь первое нападение произошло еще в 1903 году! Тогда Президентом был Теодор Рузвельт. В том же году братья Райт впервые поднялись в воздух на своей этажерке «Китти-хок». И тогда же чудовище убило троих.
– И первого владельца этого дома?
– Нет, вдова Лайла Торна уцелела. А вот сестра ее была зверски убита вместе с двумя своими племянниками. Тогда власти обвинили в этом одного слабоумного, который сшивался на окраине города. Его судили, вынесли приговор и повесили на балконе «Дома чудовищ». Ведь все случилось как раз перед самыми выборами шерифа, и полиции до зарезу требовалось любой ценой закрыть это дело. Хотя они прекрасно знали, что тот парень ни в чем не виновен.
– Откуда же им было знать об этом?
– У чудовища огромные когти, – пояснил Ларри. – Они длинные и острые, как гвозди. Оно раздирает ими жертву, срывая одежду и кожу. Эти когти впиваются в тело как ножи и держат его,
Чашка с кофе на его блюдце задрожала. Ларри поставил ее на столик и сцепил пальцы замком.
– И вас?..
– О нет! Меня, слава Богу, чудовище пощадило. Оно не прикоснулось ко мне. Но я видел, что оно делало с Томми там, в спальне… Тварь была слишком занята, чтобы думать еще и обо мне. Сначала ей надо было разделаться с Томми. Только это меня и спасло. Правда, выпрыгивая из окна, я сильно порезался о стекло, а при падении сломал себе руку. Но все же мне удалось уйти. Я выбрался, черт возьми! Я остался в живых, чтобы рассказать всем об этом. – Он отхлебнул кофе и дрожащей рукой поставил чашку на стол. Казалось, напиток помогает ему восстановить душевное равновесие. Потом тихим голосом Ларри продолжил: – Конечно, никто тогда не поверил моей истории. И со временем я научился держать ее при себе. – Он выжидательно помолчал. – Ну, теперь, наверное, у меня есть уже все основания полагать, что вы считаете меня сумасшедшим?..
Однако Джад с сомнением покачал головой и ткнул пальцем в газетную вырезку.
– Здесь все-таки говорится, что в этом доме погибло уже одиннадцать человек!
– Все правильно. Эти цифры абсолютно верны.
– Но это же очень много убийств!
– Согласен. Даже слишком много. Ну и что?
– Значит, кто-то должен положить им конец, вы не находите?
– Да я бы и сам убил чертову тварь, если б только у меня хватило на это храбрости. Но стоит мне лишь подумать о том, чтобы идти туда ночью!.. Нет, я никогда не смогу сделать этого.
– А кто-нибудь другой ходил туда после вас? Я имею в виду, в темное время суток.
– Ночью? Только дурак…
– Или человек, у которого есть на это достаточно веские основания…
– Какие основания? – не понял Ларри.
– Ну, например, деньги, месть, желание прославиться, на худой конец. Разве за это никогда не назначали награды?
– За убийство чудовища? Что вы! Никто ведь не допускает и мысли о возможности его реального существования. Никто, кроме старухи Кутч и ее полоумного сына. А уж они-то, ясное дело, не хотят, чтобы ему был причинен какой-либо вред. Ведь зловещая репутация этого проклятого монстра – единственный источник их доходов. И это, кстати, пожалуй, единственное, что позволяет процветать всему городку. Конечно, «Дом чудовищ» – это не замок Хёрста и не дом Винчестера, но вы удивились бы, узнав, сколько наших с вами сограждан готово выложить по четыре доллара с носа за экскурсию по этой пыльной халупе, хозяйка которой может похвастаться не только легендарным чудовищем, но еще и тем, что в ее доме произошло одиннадцать зверских убийств. Туристы валом валят и со всей Калифорнии, и из соседних штатов, и вообще черт знает откуда. А уж если какая-нибудь американская семья катит на машине по любой из дорог и оказывается ближе пятидесяти миль от Малкаса-пойнт, то дети поднимают в ней такой визг, требуя посетить «Дом чудовищ», что родители бывают просто не в силах им отказать. И так год за годом доллары туристов питают главную жизненную артерию этого Богом забытого городка. И если бы кто-нибудь убил вдруг чудовище…
– А вы не думали, сколько туристов привлек бы труп этого монстра? – с легкой усмешкой спросил Джад, однако голос его был серьезным.
– Но ведь тогда исчезла бы тайна! Поймите: чудовище – сердце этого дома. Дом без него просто умер бы, А вслед за ним умер бы и весь город. А я не думаю, чтобы жители Малкаса-пойнт сильно хотели этого.
– Значит; они хотят, чтобы убийства продолжались?
– Конечно! Время от времени убийства совершают настоящие чудеса в бизнесе.
– Ну, если так настроен весь город, то он просто недостоин существования на Земле.