Подвенечный наряд телохранителя
Шрифт:
– …то за самими тюками и не разглядишь того, кто их тащит, правильно? – закончила я за Риту.
Но она нисколько не была поражена моей догадкой. Только рассмеялась, нервно пригладив и без того гладко зачесанные волосы:
– Ах, вот вы о чем! Думаете, старший Пищик мог выйти из кабинета незамеченным, притворившись грузчиком и загородившись тюком с материей? Нет, это исключено. Эти тюки весили, наверное, по тридцать-сорок кило каждый. Анатолий Гаврилович никогда не поднимал ничего тяжелее пяти-шести килограммов. И по очень прозаической причине: у него был геморрой, да плюс к тому еще и остеохондроз.
– Странно, откуда вам это известно? Геморрой – не та болезнь, которой принято хвастаться в компании молодых и хорошеньких сотрудниц.
– Да Светка как-то сказала, когда была жива. Так, мимоходом обронила. Мы еще потешались над этим. За глаза, конечно.
– Ясно…
Посмотрев на часы, Малинкина решительно поднялась с места:
– Я дико извиняюсь, но мне пора. Скоро конец рабочего дня, а моему ревнивому мужу сложно объяснить, почему я задержалась, особенно после того, как меня уволили.
– Знаете что, Рита, оставьте-ка мне свой телефон на всякий случай.
– Только после того, как вы со мной окончательно расплатитесь. Где я могу получить свои деньги? Остальные тысячу триста долларов?
– Через пару минут. Где здесь банкомат?
– Надо выйти из здания, и за углом.
– Значит, пойдем вместе.
– Ну вот еще! Кто-нибудь увидит меня рядом с вами – неприятностей потом не оберешься. А вдруг вы и вправду из конкурирующей компании? Решат, что я и в самом деле кинулась выдавать врагам секреты фирмы. Одно дело вот так сидеть и пить кофе – это еще можно счесть случайностью. Но пройти под ручку у всех на виду – нет! Я же вам говорила, какие у нас все ужасно подозрительные! Знаете, не хочется как-то окончить свои дни в цветущем возрасте, как Светка или Лена!
– Хорошо, где мы встречаемся?
– Давайте у моей машины. Серебристая «девятка». На нормальную импортную машину за годы работы здесь так и не скопила, – усмехнулась она. – От главного входа налево. Там парковка.
– Хорошо.
Малинкина натянула куртку, наскоро обернула воротник вязаным шарфом, подхватила свою раздутую сумищу и, не оглядываясь на меня больше, быстро устремилась к выходу. Я тоже не стала мешкать и спустилась к лифту сразу же, как только девушка скрылась из виду.
Народу в Гостином Дворе все прибывало и прибывало – я уже с трудом прокладывала себе путь вниз по лестнице. На лифт махнула рукой: к нему выстроилась длиннющая очередь.
Ирину Акулову я решила пока не искать: заплачу Малинкиной из своих денег, потом сочтемся. Важно было сейчас не дать ей соскочить с крючка и заполучить номер ее мобильного телефона. Возможно, впоследствии она пригодится нам как важный свидетель.
«А все-таки ты не такая умная, девочка, какой показалась мне с самого начала! – думала я, спускаясь на первый этаж и лавируя между узкими дорожками, оставленными между павильонами. – Так и не догадалась, как именно Анатолий Пищик исчез из своего кабинета. А все очень просто: он не выпрыгнул в окно и не растворился в мифическом чане с кислотой, как предполагали твои товарки. Директора Модной недели вынесли, завернув в тюк с материей. Ты сама сказала – „тюки огромные, выше человеческого роста…“.
Очень даже неплохой, остроумный, я бы сказала, ход:
Выкрали три дня назад, а убили только сегодня… Это тоже что-нибудь да значит. Все это время его где-то держали, причем тайно, прятали, можно сказать. Зачем? Чтобы потребовать выкуп? Но, во-первых, брат и компаньон гендиректора никаких требований от похитителей на этот счет не получал. А во-вторых, этот брат, как его, Владилен, он наверняка сам причастен к похищению! Потому что проделать все это с генеральным директором можно было только при его помощи – это же понятно! Оглушив Анатолия Пищика, его тело моментально перенесли в соседний кабинет, где и находились тюки с материей. А хозяин кабинета Владилен, по показаниям Риты, находился на месте!
В общем, картина преступления ясна, известен даже сообщник, неясен только мотив этого преступления. То есть даже преступлений, то есть во множественном числе, если приплюсовать сюда же (а приплюсовать, кажется, придется) убийство секретаря Светланы и модели Лены Зайцевой. Хотя можно ли назвать смерть модели убийством? На этот счет у меня возникали большие сомнения.
Дело в том, что…
* * *
Додумать мне не дали. К этому времени я успела выйти из Гостиного Двора и получить прямо в лицо хорошую порцию из мокрого снега и дождя, которую с размаха запустил в меня встречный ветер. «Надо выйти из здания, и за углом», – сказала Малинкина, когда я спросила ее, где мне найти банкомат. Спрятав лицо в воротник куртки, я шагнула со ступенек вниз.
И сразу же сделала шаг назад, ругнувшись на оборзевшего – другого слова не подобрать – водителя черного «Пежо», который на бешеной скорости пронесся по лужам в каком-то метре от меня и с шипением выбросил из-под колес грязную волну!
Я спаслась, но лишь частично: джинсы до колен и край куртки намокли. Вне себя от злости, я показала вслед машине неприличный жест и…
Черный «Пежо», просвистев по лужам, буквально влетел на тротуар и, разогнав с визгом метнувшихся от него прохожих, сначала ударил бампером, а затем, поддав назад, совершил прямой наезд на идущую впереди девушку, почти целиком подмяв ее под колеса!
Вокруг закричали, машины засигналили, раздался свисток постового. А «Пежо», крутанувшись по проезжей части и сильно помяв крыло некстати оказавшейся на его пути «копейки», рванул вниз по проезжей части и скрылся за поворотом!
Я уже неслась к распростертому на мокром асфальте телу. Эта была Рита. Шестым чувством я поняла, что это именно она, еще до того, как увидела мокрый от крови затылок с гладкой прической, намокший в луже шарф, рассыпавшееся по тротуару содержимое сумки – туфли, кружка, косметичка…