Подвенечный наряд телохранителя
Шрифт:
Оля (или Поля?) наклонилась над полом и выложила на ковровую дорожку перед дверью Ирины какой-то предмет. Повозилась над ним. Выпрямилась. Затем они обе снова зашептались, причем Поля (или Оля?) отчаянно жестикулировала.
Я кашлянула как раз в тот момент, когда обе они собирались спешно покинуть место преступления – если, конечно, допустить, что сестрички и впрямь затевали что-то преступное. Они вздрогнули и синхронно повернулись в мою сторону…
– Доброй ночи, – сказала я тихо-тихо.
– Здра… ствуй… те… доброй… – прошелестело
– Не спится?
– Да мы это… Ну…
– Мне тоже не спится. Уже три часа. А что делают люди, когда их одолевает бессонница? Ходят в гости к таким же горемыкам и делятся чем-нибудь сокровенным. Так что милости прошу.
– Женя… Большое спасибо… Но мы, пожалуй, пойдем…
– И все-таки я приглашаю вас в гости, – повысила я голос, ровно настолько, чтобы обе они вздрогнули и в поисках защиты шагнули друг к другу. – Если вы обидите меня отказом, я могу настолько расстроиться, что, невзирая на позднее время, разбужу директора Дома моды «Кассиопея» Ирину Акулову, чтобы пожаловаться ей на то, что двое ее служащих, которых я глубокой ночью застала у ее же двери, сами не спят и другим не дают!
– Нет! Не надо! – хором, хотя и шепотом, отозвались сестренки. И сразу вслед за этим Оля (Поля) быстро развернула пакет, а Поля (Оля), проворно нагнувшись, подняла с пола так интересовавший меня предмет и поспешно опустила его в подставленный мешок.
– Женя, мы просто шутили! Вы нам верите?
Вместо ответа я только пошире растворила свою дверь и поманила их пальцем.
* * *
Оля и Поля, конечно, послушно вошли ко мне в номер. Пакет с чем-то тяжелым одна из них держала за спиной, хотя совершенно непонятно, на что она при этом рассчитывала: ведь ясно же, что допроса им не избежать.
Я так прямо и начала:
– Что это у вас там? Мина? Или растяжка?
– Женя, это просто шутка…
– Люблю хорошую шутку! Особенно в четыре утра.
Протянув руку к пакету, я забрала его, не встретив ровно никакого сопротивления. Оля и Поля стояли у порога, очень похожие на провинившихся школьниц. Глаза у них были опущены, а губы одинаково дрожали.
Заглянув в пакет, я обнаружила там… капкан. Самый настоящий, на крупного зверя. Очень внушительное сооружение, состоящее из двух металлических обручей стальной пружины, которой полагалось захватывать раскладными щипцами шею или лапу зверя, пришедшего на приваду.
– Та-ак… Ну и что же это значит? Кого вы хотели поймать в коридоре? Слона или кенгуру? А может быть, волка? Право же, очень странно, что дирекция гостиницы не предупредила нас о том, что ночью по коридорам здесь рыскают волки. Завтра же выражу им свое недовольство в книге отзывов. Вы сами видели хищника?
– Нет…
– Стало быть, человека? Вы ставили звериный капкан на человека?
– Женя…
– Я надеюсь, в качестве жертвы предполагалась не Ирина Акулова, директор Дома моды «Кассиопея»?
– Ой, ну, конечно, нет!
Конечно, нет! По всему раскладу поучалось,
– И чем же вам не угодил дизайнер-администратор?
Обе девушки стояли, опустив глаза и переминаясь с ноги на ногу. Говорить им явно не хотелось.
– Я жду!
(О боже, что за роль ты мне отводишь? Просто стальная разведчица из гангстерского фильма!)
– Женя… – после долгого молчания начала Оля-Поля. – Женя, мы вам все расскажем, но очень просим, чтобы все это осталось между нами… Если кто-нибудь узнает, что я… что она… что обе мы того-этого… То с нами все будет кончено!
– Что случилось?!
Воображение услужливо подсунуло колоритнейшую картинку: похожие друг на друга, как две таблетки аспирина, Оля и Поля в плену у браконьеров, от которых по неизвестной пока мне причине они могут откупиться только шкурой Альбертика!
– Говорите же! Обещаю, что если смогу помочь – помогу!
– Правда поможете?
– Клянусь!
– Дело в том, что… Что я и Поля… Что мы…
– Ну?!
– …беременны…
– Что, обе?
– Да. Мы всегда все делаем вместе.
Ффу-уууу! Огромный, как воз кирпичей, груз свалился с моих плеч. Оля и Поля беременны! Судя по тому, что этот факт не заставлял их прыгать от радости, поздравлять сестренок было не с чем. Но все-таки это было лучше, чем то, что мне представилось с самого начала! Беременность со временем проходит, а вот оторванную голову назад не пристрочить.
– Что ж, материнство – это самый важный и значительный этап в жизни каждой женщины, – сказала я дежурную фразу. А что, интересно, я могла еще сказать? То, что любовь проходит, а дети и воспоминания остаются?
Но Оля-Поля будто одновременно куснули спелого лимона – так скривились их хорошенькие мордашки, и слезы, одновременно выступившие из глаз, потекли по щекам, как хрустальные бусинки.
– Не надо плакать, – немного растерялась я. – Зачем же – плакать?
Я спохватилась, что все мы стоим на пороге, и с некоторым опозданием пригласила девушек пройти в комнату. Подняла с пола брошенную Лолой бутылку с минеральной водой, открыла ее и плеснула в стакан. Поля-Оля протянули руки.
– Это такое несчастье, такое несчастье! – запричитали они после того, как напились и вытерли слезы. – Ну вы представляете – ребенок! Зачем он нам сейчас нужен? Именно сейчас, когда все так прекрасно устраивается! Мы получили работу, нас заметили, пригласили в Москву, здесь столько возможностей, у нас были такие планы! И теперь придется все бросить! На самом интересном месте! И все из-за одного подонка!
– И скотины!
– Неврастеника!
– Урода!
– Подлеца!
– Стоп! – рявкнула я. – Кто все эти люди?