Подвиг «Алмаза»
Шрифт:
В плане восстания важное место отводилось военным кораблям Черноморского флота. Линкорам «Синопу» и «Ростиславу» надлежало расположиться на рейде напротив Среднего ц Большого Фонтанов, взять на прицел гайдамацкие курени и юнкерское училище. «Ростиславу» поручалось обстрелять крейсер «Память Меркурия»* в случае, если он вздумал бы поддержать контрреволюционные силы. Комиссар Транспортной флотилии Кондренко распорядился, чтобы все матросы «Алмаза», «Синопа», «Ростислава», «Дуная» и других революционных кораблей были сведены в отряды. На кораблях оставлялись только те, кто был необходим для обслуживания орудий и несения вахты.
Для координирования боевых
Еще 2 января комиссар флотилии Кондренко разговаривал с «Алмаза» по прямому проводу с исполняющим обязанности главного комиссара Центрофлота Колышев- ским.
Кондренко: Не может ли Центрофлот прислать в Одессу линкор «Волю» или другой, такого же типа?
К о л ы ш е в с к и й: Сегодня будет объединенное заседание Совета и Центрофлота, я о вашей просьбе доложу. Может быть, крейсер «Память Меркурия» отозвать в Севастополь?
/57
Кондренко: Нет, не следует. Дела с ним налажи- ваются. По крайней мере мне так кажется. Мы его держим под контролем.
Колыше^вский: А какое сейчас у вас положение?
Кондренко: Неплохое. Но если придет линкор
«Воля» — будет совсем хорошее.
Сообщение об этом разговоре в несколько более полном виде опубликовали одесские газеты.
8 января на Платоновском молу состоялось собрание матросов «Алмаза», «Синопа», «Ростислава» и вольнонаемных моряков Транспортной флотилии. Были заслушаны доклады Старостина, Кондренко и Попова. Принятая резолюция гласила: «Мы, черноморцы, заявляем, что, помня заветы лейтенанта Шмидта, мы будем за угнетенный люд Украины и Великороссии, а посему мы приветствуем Совет военных, рабочих, крестьянских и матросских депутатов, созданный из украинской бедноты в гор. Харькове. Буржуазной же Киевской раде и генеральному секретариату, связавшим себя с контрреволюционером Калединым и союзными империалистами, заявляем: «Прочь грязные
руки!» 3.
Накануне восстания в Военно-революционный комитет стали приходить делегации воинских частей, в том числе и гайдамацких, с заявлениями о поддержке Советской власти. 12 января делегация 1-го пластунского полка сообщила, что полк выходит из подчинения комиссару Центральной рады Поплавко и присоединяется к Военно-революционному комитету. Пулеметная сотня, солдаты 7-й и 8-й сотен 2-го пластунского полка через своих делегатов заверили, что они в любую минуту готовы с оружием в руках поддержать рабочих.
Комитет получил резолюцию митинга украинских солдат-пулеметчиков о том, что они против рабочих и крестьян не пойдут, Центральной раде повиноваться отказываются. «Напротив, — говорилось в резолюции, — будем до послед
158
ней капли крови защищать только трудовой народ, выразителем мнений которого считаем Совет Народных Комиссаров и действительно Народную Украинскую Раду, находящуюся в г. Харькове» 4.
Все эти заявления свидетельствовали о том, что нелегкий труд агитаторов-большевиков, часто рисковавших жизнью в гайдамацких куренях, увенчался блестящим успехом.
За несколько дней до начала вооруженного восстания матросы передали одесской Красной гвардии большое количество оружия. А случилось это так.
На крейсере «Память Меркурия» находилось 3000 новеньких винтовок и полный комплект патронов к ним. Это оружие было тайно доставлено на крейсер представителями Центральной рады. Что это за груз и для кого он предназначался, знал только судовой комитет крейсера. Дело в том, что Центральная рада в это время заключила тайное соглашение с татарско-мусульманским правительством Крыма о совместной борьбе против Советской власти. Винтовки и предназначались командованию буржуазно-националистических войск Крыма.
Но шила в мешке не утаишь. Многие матросы крейсера выражали недовольство тем, что оружие будет использовано для борьбы против рабочих и крестьян. На корабле стали стихийно возникать митинги, матросы требовали передать винтовки Центрофлоту. Для обсуждения этого вопроса 7 января 1918 года собрался судовой комитет. На заседание пришли и два представителя Центральной рады, сопровождавшие оружие. Голоса разделились, часть членов комитета поддержала требование матросов. Тогда судовой комитет решил обратиться за указанием в Центрофлот. Был составлен текст радиограммы. Радиостанция в это время работала только на «Алмазе». Сюда и доставили радиограмму, в которой говорилось: «…Просим точных указаний о дальнейшем назначении этих винтовок. Команда предлагает, если возможно, на транспорте переправить вин
159
товки в Севастополь для раздачи судовым комитетам-командам. Просим срочно ответить к 10 часам утра 8 января». 5.
На «Алмазе» без ведома комиссара Кондренко ни одна радиограмма не отправлялась. Когда комиссару доложили об этой радиограмме, он приказал ее временно задержать.
Поступить иначе он не мог. Приближались решающие дни борьбы за установление Советской власти в Одессе. Нехватка оружия была самым уязвимым местом в подготовке к восстанию. Кондренко хорошо знал, каким тяжелым и сложным путем шел Черноморский флот к большевизму. Засилие мелкобуржуазного эсерства в Черноморском флоте наложило отпечаток на деятельность вс?.х организаций флота, в том числе и выборного Центрофлота. Несмотря на то, что в составе Центрофлота находились и большевики, он все же проявлял мелкобуржуазную дряблость и беспринципность. Кондренко понимал, что не прояви он решительности, граничащей с превышением власти, оружие может попасть в руки врагов революции.
Спустя два дня с «Алмаза» сообщили председателю судового комитета крейсера «Память Меркурия» Деревянко, что из Центрофлота якобы поступило распоряжение передать 3000 винтовок в распоряжение комиссара Транспортной флотилии Кондренко. Перед этим Кондренко действительно разговаривал по прямому проводу с главным комиссаром Черноморского флота Роменцем, просил его оставить винтовки и патроны в Одессе. Последний согласился. Но формально на передачу оружия все же требовалось согласие Центрофлота…
Кондренко предложил судовому комитету «Памяти Меркурия» передать винтовки в его распоряжение не позднее 9 часов утра 12 января. На «Памяти Меркурия» понимали, что они не могут не выполнить приказа комиссара флотилии. Однако представители Центральной рады, на-
160
ходившиеся на судне, решительно возражали против передачи винтовок «большевистскому комиссару». В адрес Центрофлота они направили телеграмму: «Комиссия просит точный ответ, от кого поступило распоряжение о выдаче 3000 винтовок комисару Кондренко. Мы завтра сдаем в 9 часов. Просим срочно ответ» 6.