Подвиг «Алмаза»
Шрифт:
мостоятельно изучавший английский язык, все свободное
время старался проводить с Колингом, который держался
весьма просто. Однажды он в шутливой форме сказал ан-
гличанину:
— Мы с Николашкой разделались, пора и вам кончать со своим королем. Начинайте, мы вам поможем!
Разговор этот услышал Р. Тинтон. Он немедленно заявил командиру крейсера Киселеву протест, обвинив русского матроса в подстрекательстве к свержению английского короля. В связи с таким дипломатическим демаршем за Ткачуком закрепилась кличка «дипломат».
Об английских моряках и их конфликте с Ткачуком можно было бы не упоминать, если бы с этим матросом не было связано одно важное событие.
В первых числах февраля 1918 года, получив увольнение на берег, Ткачук прогуливался около ресторана «Французский» на Екатерининской улице. Ему по какому-то делу
217
надо было встретиться со знакомым музыкантом. Побеседовав с товарищем, Ткачук уже хотел было распрощаться, как к ним подошел один человек в полувоенном костюме. Разговорились, зашли в ресторан. Новый знакомый решил угостить моряка. За столиком он пытался выведать у Ткачука некоторые подробности о порядках на «Алмазе», интересовался, есть ли у него знакомые матросы с «Синопа». Это вызвало у Ткачука подозрение и он задержал незнакомца.
Матрос с «Синопа» Александр Кривобок узнал в задержанном офицера, который, переодевшись в матросскую форму, во время боя 16 января находился во дворе юнкерского училища на Итальянском бульваре и завлек матросов в ловушку. Офицера арестовали и доставили на «Синоп». У него обнаружили документ, из которого было видно, что задержанный имеет связь с подпольной монархической организацией. Он вынужден был признать, что является участником контрреволюционного заговора против Советской власти. В заговоре участвовали многие офицеры местного гарнизона, организовавшие «Союз спасения Родины». Они ставили своей целью взорвать линкор «Синоп» и крейсер «Алмаз», убить видных членов Румчерода и руководителей революционных матросских организаций. Для осуществления своих планов заговорщики намеревались подкупить некоторых матросов с «Алмаза» и «Синопа». Этим, в частности, и попытался заняться светловолосый офицер, познакомившись с Сергеем Ткачуком.
Большинство участников заговора было арестовано.
— Первый раз я монархию свергал, во второй раз меня английская монархия чуть не свалила, а в третий раз- хотели привлечь меня для восстановления монархии, — шутя говорил о себе Ткачук.
Не прошло и нескольких дней после раскрытия монархического заговора «Союза спасения родины», как был обнаружен диверсионно-шпионский центр в особняке Котля-
218
ровских на углу улиц Садовой и Петра Великого. На доме находилась вывеска: «Школа анархистов имени Франциска Ферраро», а в действительности под этой вывеской действовала контрреволюционная организация, ставившая своей целью свержение Советской власти в Одессе. На средства капиталистов она печатала и распространяла воззвания и листовки, накапливала оружие. Боевая дружина Одесского комитета партии случайно обнаружила на транспорте № 56 орудия, снаряды, винтовки. Об этом было немедленно сообщено в Румчерод и на крейсер «Алмаз». Расследование показало, что это оружие предназначалось для «Школы анархистов».
На следствии выяснилось, что со «школой» были связаны и некоторые офицеры крейсера «Память Меркурия». Кондренко, согласовав вопрос с Румчеродом, потребовал от Центрофлота немедленно отозвать крейсер из Одессы. Положение в городе было настолько сложным, что времени для глубокого расследования фактов не хватало, поэтому решение об отзыве крейсера «Память Меркурия» было правильным.
Однако команда крейсера восприняла это болезненно. Состоялось общесудовое собрание. В принятой резолюции говорилось: «Мы, команда крейсера «Память Меркурия» протестуем и выражаем порицание товарищу Кондренко за то, что он, не разбираясь в деталях, смотрит только поверхностно на политические настроения команды… Нам очень обидно и жаль, что товарищ Кондренко… передал в Центро- флот, чтобы нас убрали с Одесского рейда».7
Эту резолюцию опубликовали все буржуазные ^одесские газеты. Не зная подлинных причин отзыва крейсера, местная пресса строила различные догадки, на комиссара Кондренко буржуазные писаки пытались набросить тень. Меньшевистский «Южный рабочий» в передовых статьях и корреспонденциях поливал грязью «Алмаз» и лично Кондренко.
219
После ухода «Памяти Меркурия» в Севастополь газета «Голос революции» выступила в защиту Кондренко. Она опубликовала сообщение: «Исполнительный комитет Совета матросских депутатов Одесского порта поставил в известность весь Черноморский флот, что резолюция команды крейсера «Память Меркурия» в той части, где ею выносится порицание комиссару Одесского порта товарищу Кондренко совершенно не соответствует действительности. Исполнительный комитет заявляет, что тов. Кондренко стоял и стоит на высоте положения, работая неустанно на великое пролетарское дело революции». 8
Во второй половине февраля в Одессе был раскрыт еще один заговор против Советской власти. Доставленные на «Алмаз» заговорщики — белогвардейские офицеры и румынские шпионы Мунтенеску, Петреску и Димитреску, были переправлены в Военный трибунал, где под тяжестью неопровержимых улик сознались в том, что имели связь с находившимся в Кишиневе генералом Браштеану.
Этот генерал на второй день после победы Советской власти в Одессе заявил:
— Мы поддерживаем Киевскую раду. Поражение ее войск в Одессе, конечно, весьма неприятный факт, но наши войска уже двинуты на Одессу. Бендеры должны сегодня пасть, за ними-Тирасполь, а потом уже черед за Одессой. И ее мы возьмем. Тогда покажем большевикам, что с нами нужно считаться.
В трудных условиях борьбы с внутренней контрреволюцией и иностранными интервентами Совнарком и Румчерод не могли уделить должного внимания работе среди крестьянства. Из Ананьевского, Балтского и других уездов стали поступать жалобы крестьян на притеснения кулаков и помещиков. Возвратившиеся из деревни матросы Афанасий Волошко и Нестор Атаманчук рассказали Артему Кривошееву, избранному заместителем председателя Рум- черода, что во многих селах Ананьевского уезда кулацко
220
помещичьи элементы установили свое засилье, местные Советы им попустительствуют. В ряде Советов засели кулаки, спекулянты и другие темные личности.
Неурядица и разруха царили во многих селах Балтского уезда. Села кишели дезертирами, процветало винокурение. Интеллигенции на селе было мало, и она не проявляла никакой активности. Школы не работали.
Кривошеев поставил на заседании Румчерода вопрос об оказании помощи селу. Спустя некоторое время из Одессы в уезды выехали группы рабочих и матросов для оказания помощи местным организациям в наведении революционного порядка. Кривошеев решил поднять на борьбу, против темноты и суеверий интеллигенцию. Вскоре в одесских газетах было напечатано «Воззвание матроса Кривошеева к интеллигенции». Кривошеев писал, что интеллигенции, людям культуры не к лицу мириться с бескультурьем, темнотой, предрассудками, пассивно относиться к тем, кто сеет невежество и суеверия среди крестьян.
«Итак, товарищи, — призывал он, — собирайтесь, обсуждайте, организовывайтесь и скорее принимайтесь за работу. Пусть на ниве народной свободы расцветет новое, свободное и славное поколение, пусть не вырастают наши дети такими, как выросли мы, пусть это грядущее поколение, наши дети, не увидит своими невинными глазами тех ужасов, которые видели мы…» 9.
Обращение Кривошеева к интеллигенции было услышано. Через несколько дней в газетах появились отклики городских учителей и врачей, желавших поехать на работу в деревню.