Подвижники — миряне. Том I
Шрифт:
В другом соседнем селении жила бедная семья. Двое детей в ней были больны средиземноморской анемией. Кети очень жалела их и взяла под своё покровительство. Но отец семейства злоупотреблял её милосердием. Однажды, когда Кети пришла навестить детей, в доме был дым коромыслом: ревела музыка, все танцевали и выпивали. Отец нанял музыкантов и гулял на полную катушку. Это вынудило Кети прекратить свою помощь семье этого человека.
В 1960 году благоговейнейший отец Василий Зала — костас решил построить себе дом в селении Святой Георгий. Но когда строительство приближалось к завершению, деньги у него закончились. И тут на помощь пришла Кети: она купила целую машину досок. Благодаря этому удалось покрыть крышу, сделать пол и потолок. Отец Василий был одним из немногих, кто по достоинству оценил Кети. Он хорошо её знал.
Кети часто совершала поездки в Коницу и Афины, чтобы навестить свою мать и братьев. Хотя у неё и были деньги на билет, она предпочитала добираться автостопом, а не ехать общественным транспортом. На сэкономленные деньги она помогала бедным. Однажды весь день она простояла: никто так и не остановился, чтобы её подобрать, и она смиренно вернулась домой. В другой раз она вошла в автобус со своим стульчиком. Когда контролёр спросил, есть ли у неё билет, Кети отвечала: «И билета у меня нет, и места мне не нужно». Так, на своём стульчике она доехала до самих Афин. Потом она говорила: «На деньги, потраченные на билет, я могу купить 2–3 килограмма риса и помочь какой — нибудь семье, которая голодает. Почему так не сделать?» Её волновала людская беда, а не комфорт, с которым она путешествует.
В монастыре Дурахани, где Кети прожила последние годы своей жизни, она собирала оставшиеся после крестин украшения [78] , продавала их, а вырученные средства раздавала. Многие, видя её бедно одетой и худой как скелет, давали ей милостыню. Она принимала деньги с радостью, чтобы кому — нибудь помочь. Кети радовалась, когда её называли нищенкой и попрошайкой. Но всю свою немногочисленную одежду она содержала в идеальном, опрятном состоянии.
Она просила одежду и ботинки якобы для себя, а на самом деле раздавала их нуждающимся. Один врач, видя её больные ноги, подарил Кети пару мягкой обуви. Она очень обрадовалась подарку, но себе не оставила. Незадолго до этого она видела какого — то священника, на котором были ветхие ботинки. Кети обменяла подарок врача на пару новых мужских ботинок, которые отдала батюшке. Она не находила себе покоя, если кому — то не оказывала помощи и поддержки.
78
В Греции во время Крестин храм принято украшать. — Прим. пер.
Из монастыря в Суроти по распоряжению Старца Паисия Кети в качестве благословения ежегодно получала свечи, маслины, книги. Она была очень рада этим подаркам, продавала их, а деньги раздавала нуждающимся.
Кети очень заботилась о благолепии церквей. На её деньги был отреставрирован и украшен храм Святителя Николая в селении Святой Георгий. Она пеклась даже о закупке для него лампадного масла. Кети заботилась о чистоте и порядке всех посещаемых ею церквей и призывала всех женщин заботиться о своём храме больше, чем о собственных домах.
Всю свою недвижимость Кети отдала монастырю в Стомио, а свой дом в Конице пожертвовала митрополии. Сейчас там располагается епархиальный дом престарелых. К благотворительности Кети призывала и свою сестру с племянницей: «Как вы попадёте в вечную жизнь? С пустыми руками?» — говорила она им.
Однажды в день престольного праздника церкви Святителя Николая в деревне Святой Георгий Кети пришла к одной вдове, у которой во дворе дома росли красивые цветы. Но та на её просьбу дать немного цветов для венка к иконе Святого ответила отказом. Кети ушла, сказав на прощание следующее: «Ничего страшного, не давай мне цветов, но знай, что уже сегодня до вечера ты их все потеряешь». И действительно, во время Всенощной начался проливной дождь и даже поднялся смерч. В результате у вдовы не уцелело ни одного цветочка.
Однажды вместе со священником, отцом Василием, Кети направлялась на Литургию в Пантанассу на праздник Рождества Пресвятой Богородицы. Они стали беседовать о благочестивой традиции держать недельный пост перед этим двунадесятым праздником. Кети ей следовала и настаивала, что и отцу Василию нужно было так поступить. Так, беседуя, они дошли до храма, подготовили всё к Литургии, зажгли лампадки. Когда отец Василий уже был готов начать службу, он почувствовал в желудке резкую боль. Приступы боли не позволяли батюшке служить Литургию. Кети предположила, что так случилось из — за того, что он не постился, и призвала его дать обет впредь так не поступать. Отец Василий сделал земной поклон перед Святым Престолом и обещал всю свою жизнь хранить этот сугубый семидневный пост. В тот же миг боль оставила его.
Однажды ночью несколько злонравных деревенских мальчишек задумали напугать Кети по дороге в храм. Они надели на голову капюшоны, взялись за руки и перекрыли дорогу из детского городка. Они уже приготовились броситься на Кети, когда неведомая сила заставила их попятиться. Они так и не поняли, что произошло. Кети спокойно продолжила свой путь, а дети так и не сумели осуществить задуманное.
Кети часто приходилось пешком добираться из детского городка в Коницу. Однажды по дороге её подобрал грузовик, в кабине которого были водитель и его жена. Дорога была узкой, крутой и очень опасной. С одной стороны были скалы, с другой — обрыв. Вдруг у машины отказали тормоза. Водитель открыл дверь и выпрыгнул из грузовика, приказав женщинам сделать то же самое. Его жена именно так и поступила, но Кети осталась сидеть на месте. Она лишь нагнулась, чтобы собрать свои вещи, и вжалась в кресло. Грузовик врезался в скалу и покатился под откос. Водитель побелел от страха. Через некоторое время из машины выбралась целая и невредимая Кети. Потом, когда знакомая спросила, что она чувствовала в момент аварии, Кети, как обычно, с юмором ответила: «У меня была новая кофта, и я боялась, что она пропадёт».
Кети считала хорошими всех людей и садилась в любую попутную машину. Однажды ночью, когда она шла в Вулисту, её подобрал автомобиль. По дороге водитель начал богохульствовать. Кети на полном ходу открыла дверь, чтобы выйти из машины. Шофёр едва успел затормозить. Она пешком продолжила свой путь среди ночи.
В 1969 году Кети перевезла свою престарелую девяностолетнюю маму поближе к месту своей работы, в дом отца Василия в селении Святой Георгий. Днём старушке помогала попадья, а по ночам за ней ухаживала Кети. Вместе с матерью она привезла и чудотворную икону Богородицы, размером пятьдесят на сорок сантиметров. Это была семейная реликвия, и каждый раз перед смертью кого — нибудь из близких родственников она падала на пол. Кети с уверенностью сказала отцу Василию: «Перед смертью моей мамы икона предупредит нас шумом своего падения». Образ повесили среди других икон семейного иконостаса. Его хорошо закрепили, так, что, казалось, его падение совершенно исключено. Но Кети настаивала, что перед смертью её матери икона обязательно упадёт. Каждый вечер, возвращаясь с работы, она спрашивала, на месте ли икона.
8 июня 1971 года отец Василий и Кети сидели на первом этаже дома, как вдруг из комнаты, где был семейный иконостас, раздался звук, похожий на выстрел из ружья. Кети вскочила на ноги и закричала: «Икона упала!» И действительно, когда они поднялись в комнату, образ лежал на полу. С благоговением и страхом они к нему приложились и повесили на место. Непонятно было, как и почему не упали иконы, висевшие рядом. В субботу, 10 июля 1971 года, спустя два дня после случившегося, мать Кети Елена Патера мирно отошла ко Господу. Её похоронили в Конице.
После случившегося Кети сказала, что икона не должна больше оставаться в семье, её следует передать в монастырь Пресвятой Богородицы в Ровелйсте Артского района, где она и пребывает по сей день.
Рассказывает господин Иоанн 3.: «Я познакомился с Кети летом 1995 года. Я только недавно развёлся с женой и ездил в Дурохани помолиться и найти утешение. Однажды Кети спросила меня: «Хочешь, я позову отца Афанасия, чтобы он помог тебе?» — «Нет», — отвечал я. «Я ведь знаю, зачем ты сюда приезжаешь. Почему ты не откроешься мне, чтобы получить облегчение?», — удивлялась она. Мы беседовали много часов, а потом Кети попросила подвезти её. Она попросила высадить её на Синайском подворье, у храма Святой Екатерины. На прощание сказала мне: «У тебя доброе сердце, ты хороший человек. Я помолюсь, и ты скоро встретишь девушку, которая будет носить имя Святой (Екатерины)».